Александр Дмитриев - Под Опалой, на Большой

"Кто-то предохраняется по-всякому, кто-то делает аборт за абортом, – говорил он товарищам в порыве откровения за кружкой пива, – а тут как ни стараешься – ни хрена не получается".

Друзья в ответ сочувственно кивали захмелевшими головами.

И вот в один прекрасный день, когда он уже мысленно махнул на все рукой, жена пришла из женской консультации домой и с порога вернула его к жизни:

– Сереж, а я беременна.

И сама залилась счастливыми слезами.

Все девять месяцев он не отходил от нее ни на шаг, выполнял все желания, сдувал пылинки и даже сам ходил с ней вместе по всем "женским" врачам.

Когда же где-то на шестом месяце во время проведения УЗИ доктор сказала ему, что у них будет девочка, Сергей нисколько не расстроился. Хотя он и ждал пацана, но все-таки это их общий, родной, долгожданный ребенок, хоть и девчонка.

Когда Лариса родила, он завалил роддом цветами, за которыми пришлось мотаться за двести километров в город Елизово, и напоил, по крайней мере, половину Усть-Большерецка.

Дочка родилась здоровенькая, хорошенькая. Назвали в честь мамы Сергея Татьяной.

И все пошло у них нормально, как в любой благополучной семье. К тому же Сергей надеялся, что со временем родится и сын. Но это уж как получится. Все-таки ему стукнуло тридцать шесть, а жена хоть и младше его почти на четыре года, но тоже уже не девочка. А пока они всю душу вкладывали в свое единственное чадо.

Лариса работала продавцом в коммерческом магазине, сутки через двое. А Сергей после рождения дочери оставался на рыбоперерабатывающем заводе, на котором он трудился почти десять лет, еще два года. Но когда после развала экономики все перешло в частные руки и на предприятиях стали месяцами задерживать зарплату, ушел, так сказать, на вольные хлеба. На выбитые с завода через суд деньги купил по случаю два ружья – двустволку и полуавтоматический шестизарядный "Вепрь", а также все необходимое для рыбалки на лосося (легальной и не совсем) – лодку с мотором и кучу всяких снастей. Все-таки рыбалкой и охотой на Камчатке можно прожить, и довольно безбедно, если, конечно, не пить без меры. Но Сергей меру знал. И хотя мог выпить с друзьями по поводу и без, но, в отличие от многих местных мужиков, пьющих со скуки, в запои не впадал. Но вот на машину, хотя бы на старенького "москвичонка", как Сергей ни мечтал, накопить никак не удавалось. Деньги как легко приходили, так же легко и улетали. Но, как и большинство на этой планете, Сергей и Лариса жили, надеясь на светлое будущее: придет время, и им повезет, и все у них будет о’кей.

Сергей не спеша натянул трико, надел футболку, влез в тапочки и пошел на кухню. В коридоре подошел к двери, ведущей в спальню дочери, и прислушался. Там стояла полнейшая тишина. Так и должно быть. Даже бешеный перезвон будильника не в состоянии потревожить безмятежность детского сна.

Пройдя на кухню, подошел к окну. На небе тускло мерцали звезды, выщербленный лик луны клонился к горизонту, туда, где за пустынными тундровыми километрами на галечный берег с мерным шипением набегала холодная охотоморская волна. Под окном в свете уличного фонаря легкий ветерок еле шевелил высокую, уже пожухшую траву.

"Погода что надо", – подумал Сергей.

Он вернулся к проему кухонной двери и щелкнул выключателем. Яркий свет на мгновенье ослепил, и Сергей прищурился, привыкая. Затем взял со стола тефалевский чайник, налил в него воды из-под крана, вернул на подставку и включил. Он вновь подошел к окну, приоткрыл форточку, взял с подоконника пачку "Беломора", достал папиросу и, щелкнув зажигалкой, прикурил. Сделав три глубокие затяжки, почти сразу ощутил легкое головокружение. Он курил большую часть своей жизни (еще со школы), но из всего этого процесса больше всего любил именно эти три утренние затяжки, когда приятная одурь проникает в мозги, а затем волной прокатывается по всему телу. Жаль, что это ощущение проходит так же быстро, как приходит.

Чуть слышно, зашумел чайник. Сергей скорее почувствовал, чем услышал, как на кухню вошла жена. Он не обернулся. Да этого и не надо было. Он знал, что на ней сейчас старенький розовый халатик, из-под которого торчит подол ночной рубашки. Волосы, наспех собранные на затылке в пучок, не накрашенное, чуть бледное лицо с большими голубыми глазами и упрямо поджатыми губами. Сергей догадался, что вчерашний разговор еще не закончен, что сейчас будет его продолжение. Лариса не успокоится, пока не исчерпает все свои аргументы, чтобы его остановить. Но она молчала, видно собираясь с мыслями. Скрипнула дверь холодильника.