Рената Литвинова - Обладать и принадлежать

Он вдруг просыпается, отрицательно качает головой.

Михаил: Это должен сделать я сам! Если я буду с тобой, все-все оставлю, все брошу!.. Ты многого про меня не знаешь…

Рита сжимает ему руку.

Михаил: Ты знаешь, кто я? Я – преступник уже.

Рита: Какая красивая фраза! Каким красивым голосом ты говоришь!

Михаил: Я – наркоман, и у меня нет денег.

Рита: Не говори…

Михаил: Ты не знаешь, сколько у меня было много денег совсем недавно! Очень много, не от отца. Я их достал сам. И все, все, все – бездну денег! Потратил. Морфий! Мы купили столько морфия! Я не знаю, как мы не умерли – все деньги мы отдали за морфий, ничего не оставили себе. А если бы я знал, что встречу тебя, этих бы денег хватило, чтобы убежать и жить, очень долго жить, ни о чем не думая. Счастливо жить!.. Если бы я знал! Судьба такая злая…

Рива сидит в кухне и, прислонившись в стене, слушает их разговор – глаза у нее блестят от слез, она прихлебывает шампанское. Голоса:

Михаил: Ты не знаешь, как я люблю тебя. Я люблю тебя сильнее, чем ты меня. Нет, ты меня совсем не любишь. Я люблю тебя! Я люблю тебя! Ты – моя любимая. Я люблю тебя.

Под эти голоса Рива звонит по телефону и дрожащим голосом говорит кому-то в трубку:

– Это я… Да… Ты ждал меня? Я приехала.

Потом они разговаривали втроем уже на кухне. Рита разливала по чашкам чай, к которому никто не притронулся.

Рива: Что твой отец спрашивает одно и тоже?..

Михаил (тут же вставляет похожими на отца интонациями): Кто у тебя отец? Кто твоя мать?

Рива: Да! Сколько твоему отцу лет?

Михаил {прищуривается, пожимает неопределенно плечами): Уже сорок пять! Старый.

Рива {говорит Рите): Ты должна точно обвенчаться с Михаилом. – Поворачивается к Михаилу. – Вообще я не представляю тебя состарившимся. Вам обоим надо ценить время.

Михаил {вдруг он вздрогнул): А сколько сейчас времени? Меня Георгий ждет, и вдруг. Господин приедет… Я думаю, он знает, что я здесь. Он всегда все знает, – отстраненно сказал он про своего отца.

На последних словах Михаил помрачнел и резко встал со стула.

Рита: Я пойду с тобой.

Михаил: Тебе со мной нельзя. Там будет опасно… чуть-чуть.

Наступало раннее утро в Москве – по радио забили куранты. Девушки опять остались одни. Засыпая, на диване Рита все еще пыталась дорассказать истории про своего возлюбленного… Рива уже спала.

Рита {подражая шепоту своего возлюбленного): У него есть друг – Георгий, очень молодой… По утрам на Георгия находит такая черная тоска! И ночью она приходила к нему, эта тоска, но ночью на нее не было времени – все курили, устраивались встречи, разговоры, черные люди, черный мир, а наутро… Наутро все совсем другое!..

Георгий шел по утренней улице с Михаилом – они торопились на встречу. Георгий кричал:

– Я думал, все, конец, отбил ты ему голову!

– Георгий! Георгий! Брат мой! – отвечал Михаил, обнимая того за плечи. – Ты – брат мой! Пусть все услышат, ты брат мой, кровь моя! – После этих слов возбуждение спало. Они шли молча, считая номера домов.

– Двадцать третий, двадцать пятый… дробь второй…

Георгий тоже сильно погрустнел, взгляд сделался неподвижным – он вздыхал, все время тяжко вздыхал. Они зашли в нужную подворотню и стали ждать, прислонившись к стене.

Михаил вынул фотографию Риты и посмотрел на нее.

– Эй, Георгий, это все Рита нам принесла удачу. С ней, – он показывает на фотографию, – нас не убили. А так бы обязательно убили.

– Я совсем не спал, уже три ночи не спал, и не могу спать… – сказал Георгий Михаилу.

В этот момент появился «связной» – парень лет семнадцати.

– Георгий, у меня для тебя есть передача и подарок.

Все трое кивнули друг другу.

Покашляли в подворотне, закурили, щурясь на солнце. Посыльный был одет в черный плащ, такого же романтического вида, как оба его товарища. Говорили они все тоже одинаково – чуть придушенными, как бы шепчущими, севшими голосами.

– Вот твой пистолет. Спасибо. Вчера сделали одно дело.

– Ладно, – сказал Георгий одобрительно, спрятал пистолет на груди во внутренний карман плаща.

– И еще вам подарок – это для начала… – Он передал сверток, оглядываясь. – Мы берем себе десять, остальное дарим.

Связной отделил от пакета несколько свертков и часть отдал Михаилу, остальное запрятал себе в карман:

– Все у друзей будет лежать. Знайте.

Помолчали, прикуривая друг у друга. Георгий сказал, улыбаясь и показывая на Михаила: