Роман Добрый - Приказано Победить. Снова в бой

— Назад….

И накатила Тьма….

Четвертый толчок от попадания по моему телу, я не запомнил. Он оборвал мою жизнь. Пуля прошила меня в районе горла. На вылет. Но это я узнал, уже после «воскрешения» — рассматривая истерзанную попаданиями броню.

09 мая 3377 года. Новый Петербург. Палата реабилитации закрытого научного комплекса «Нова»

— Союз нерушимый республик свободных! Сплотила навеки Великая Русь! Да здравствует созданный волей народов, Единый, могучий Советский Союз!!! — горланил я на всю палату.

— О-о-о! Я смотрю, пациент скорее жив, чем мертв!

Хохотнул Григорий Андреевич, входя медицинский бокс, где мои тело и душа проходили суточную реабилитацию после «смерти» и последующего «воскрешения». Несмотря на великолепное настроение и изрядное подпитие, я тут же сделал стойку.

— Как она?

— Жива и относительно здорова. Сейчас проходит курс восстановления в императорской клинике. В основном — психологического. Просила узнать, как ты.

— Спасибо, Гриш! Я места себе не находил! Передай ей, что со мной все в порядке.

— Да щас! Нашли вестового! Ромео и Джульетта, блин! Ты мне лучше объясни, товарищ майор, как это понимать?

— Что — «это»?

«Адмирал» — выразительно пнул пустую бутылку, которая после этого воздействия на нее, закатилась под соседнюю медицинскую койку и вместе с товарками издала зазывный стеклянный звон.

— Кир, ты офигел? Злостное нарушение режима, две попытки побега, синяк у санитара, посланный на хер руководитель учреждения, пьянство в стерильном помещении, срыв реабилитации! Дальше продолжать? Там еще на пару листов таких тезисов!

— Й-ик! Крысеныш, еще жаловаться вздумал! Найду — заставлю пробирки жрать!

Приличная доза крепкого алкоголя и новости о том, что с Мариной все в порядке, да помноженное на общую безбашенность космодесанта — гремучая смесь. Я завелся с «полтычка».

— О-отставить, майор! Не тронь лаборанта, парень то тебе что сделал?! Лучше объясни мне, в честь чего праздник и где ты выпивку раздобыл, Штирлец ты наш?

— Да так…. Под горячую руку попался пацан со своими советами.

— А пьянка… «Дрозд» притащил. Но, по прямому приказу!

— И повод железный! Смотри!

Я прибавил звук на голоэкране. Как раз, с торжественной речью выступал Император.

— Граждане великой Звездной Российской Империи! Дорогие ветераны локальных столкновений, уважаемые гости, товарищи солдаты и матросы, сержанты и старшины, мичманы и прапорщики, товарищи офицеры, генералы и адмиралы! Поздравляю вас с 1432-летием Победы в Великой Отечественной войне! Сегодня, отмечая эту священную дату, мы вновь осознаем всю грандиозность Победы над нацизмом, гордимся, что именно наши далекие предки отразили эту страшную угрозу! Угрозу, некогда нависшую над всем миром! Так не посрамим же их память!

Я убавил звук, потому как на главной площади Нового Петербурга — показалась военная техника. Разговаривать, перекрикивая рев атмосферных двигателей, льющийся из динамиков голоэкрана, было не возможно.

— Победили, Гриша! Мы ПОБЕДИЛИ!!! И правнуки, этого не забыли! Ты понимаешь! Мы не зря мерзли в окопах! Не зря бросались под танки! Не зря умирали!! Да ни черта ты не понимаешь! ВСЕ — НЕ ЗРЯ!!!

Жестом фокусника выуживая еще одну бутылку с алкогольной жидкостью, которой не было названия, я хитро подмигнул Спиридонорву.

— За ПОБЕДУ! — и приложился к горлышку.

Мои героические попытки добраться до дна бутылки, были бесцеремонно прерваны каперангом. Он просто вырвал оную из моих рук.

— Тогда уж пра-пра-пра, и еще черт знает сколько пра, правнуки. За победу!

И в три глотка добил почти пол-литра оставшихся в бутылке.

— Силе-е-ен! — протянул я, доставая следующую тару.

— Что за гадость ты лакаешь? Что, не было приличного напитка?

— Что принесли, то и пью — я пытался открыть следующую бутылку, но крышка не желала поддаваться.

— Дай сюда, пехота….

Через четыре часа…

— Да, какая, в пень, разница?! Союз или Империя?! Я тебе уже битый час толкую о том, что не в названии дело! От того, что ты жабу, русалкой назовешь — грудь у нее не вырастет!

Пьяной экспрессии в речи Григория Андреевича, мог позавидовать любой оратор.

— А в чем тогда, морда твоя имперская?

Градус в моей крови, давно превысил все разумные значения, и я с трудом держался в рамках приличия. Порой, довольно сильно вываливаясь за их пределы.

— Не хами, сопляк! Я старше тебя на пару веков!

Как выяснилось, Капитан первого ранга, уже тоже был под изрядной мухой.