Сухбат Афлатуни - Поклонение волхвов. Книга 2

Отец Кирилл представил Ego.

— Читали, — прищурился отец Михаил. — Что же, репортаж напишете?

— Да нет, я, собственно…

— А вы напишите… Хороший чай, только я с молоком люблю. Ерундой занимаемся. Столько вопросов прямо над головой висит! Семь лет назад обещали поместный Собор созвать. Вопрос патриаршества — сколько уже говорилось!

— Ну, это пусть архиереи… Их забота, — отозвался отец Петр.

— Так ничего же не делают архиереи, отцы наши. Или делают? То-то. Хорошо, берем местные, наши вопросы. Кафедральный собор — сколько лет комитет заседает, хоть бы кирпичик на то место положили. А сколько тянется волынка с переносом кафедры в Ташкент? Это ж младенцу понятно, как тяжело из Верного такую громадину окормлять, одни письма сколько ползут… Главный город края — Ташкент, а епархию в эту деревню задвинули. А кто нам ее сюда, в Ташкент, вернуть мешает? Иудеи, что ли? Или эти, масонцы?

Отец Петр хотел что-то сказать, но вместо того засмеялся и показал мелкие зубы.

— Вот и я говорю, — усмехнулся отец Михаил. — Сами себе мешаем, сами себе под ноги лезем. Все под властей подлаживаемся. Или вот — семинария. Лет пятнадцать назад уже распоряжение от Синода вышло, семинарию в Ташкенте открыть. Протопресвитер приезжал, изложил в докладе… И что? Где семинария? На бороде. Сколько писем писали, прошений. Что ж я, своего Мишу должен в Оренбург отправлять, в такую даль, в семинарию? Это ж, кроме всего, расходы…

— Ну, теперь туда поезд ходит, — сказал отец Петр.

— Вот ты своего Алексея сажай на поезд. Посмотрю, куда он поедет.

Отец Петр перестал смеяться. Алеша, старший его, был печальной знаменитостью.

— А начальству, — продолжал отец Михаил, — понимаешь, не нравится, когда мы про семинарию напоминаем. И про епархию в Ташкенте. Владыка Паисий, помнишь, заговорил, так сразу его отсюда и попросили. Зато когда про всемирный заговор из Франции, это — пожалуйста, говорите себе на здоровье. Ладно, пойду я, любезные мои филистимляне. Вы уж тут сами без меня с иудеями сражайтесь.

Зашагал к выходу.

— Не обращайте внимания, всем всегда недоволен, — говорил отец Петр, когда отец Михаил отдалился. — Каждый раз сюда приходит, разругает все. Один раз даже дверью хлопнул, думали, всё, больше не явится. Следующий раз прихожу — сидит. Мрачный, но — сидит. Зачем ходишь? А он: хочу, мол, и хожу!

— А отцу Михаилу куда б ходить, только своим приходом не заниматься, — подошел отец Стефан. — Я ему говорю, полы у вас покрасить надо, стены освежить, а то курятник получается. Прошлый раз клировую ведомость самым последним сдал, благочинный недоволен был.

— А по-моему… — начал отец Кирилл.

Мелкими шажками подошел отец Иулиан:

— Советую не расходиться. Прения сократят, потом — угощение. Редкое…

— Так пост ведь.

— Всё — архипостное. Но — с фантазией.

Сделал музыкальное движение руками.

— Я бы… — Отец Кирилл мусолил пальцами бороду. — У меня встреча.

— А я, пожалуй, останусь, — сказал Ego.

Отец Кирилл поглядел на него; Ego потупился.

— И вы, отец Кирилл, оставайтесь, освежитесь обедом, — сказал отец Петр. — А то после ранения совсем легки сделались…

Прошаркал мимо иеромонах Антоний. Тихо попрощался.

— Их агент, — прошептал отец Иулиан. — На доклад к своим торопится.

— Откуда вы взяли? — тоже шепотом спросил отец Петр.

Отец Иулиан нарисовал на лице тонкую усмешку:

— Его происхождение всем нам хорошо известно.

— Ерунда, — не очень уверенно возразил отец Петр.

— «Близок есть, при дверех»… Вот, поглядите! — извлек листочек, развернул. — Схема дворца нашего любимого всеми великого князя. Что мы видим?

— И что? — вывернул голову отец Петр.

— План Соломонова храма. Если мысленно убрать вот это и еще вот здесь… Специально пальцем закрываю, чтобы нагляднее. А, ну как? Sapientisat [17] Для разумеющих — достаточно (лат.) . .

— А по-моему, — откашлялся Ego, — так в любом сарае можно храм Соломона увидеть.

— Нет, не скажите, не в любом… сарае… Как звали строителя? Как строителя звали?

— Кого? — забеспокоился отец Петр.

— Архитектора дворца! — Отец Иулиан выдержал гипнотическую паузу. — Гейнцельман. Вильгельм Соломонович. — Еще тише. — Со-ло-монович…

Отец Кирилл распрощался.

На выходе наткнулся на отца Валентина, докладчика; нежно удерживал за локоть иеромонаха Антония:

— Поверьте, я ничего не имею против отдельных представителей…

Отец Антоний сутулился и быстро кивал. Миновав эту композицию, отец Кирилл вышел на воздух.