Джеймс Хайнс - Расклад рун

Она протянула руку, чтобы вынуть нужную папку, однако Беверли схватила ее за запястье и сама осторожно извлекла папку из ящика, так, словно та излучала какие-то смертоносные лучи.

Впервые за все время Вирджинии показалось, что Беверли нервничает: кожа ее еще ярче заблестела от пота, а дыхание сделалось еще более тяжелым. Она стояла посередине комнаты, держа рукопись слегка дрожащими руками, и осторожно поднимала страницу за страницей, пока не дошла до последней. И тут Беверли медленно и хрипло выдохнула:

– Да-а-а-а. Теперь ты в моих руках, Виктор.

Она подняла блестящие глаза на Вирджинию, а та, растирая локти, чтобы согреться, и пытаясь преодолеть нервную дрожь, подошла поближе и взглянула на рукопись. Вдоль поля последней страницы красными чернилами были нанесены угловатые руны – линии, прямые и перекрестные, со странными засечками.

У Вирджинии все внутри сжалось.

– Что здесь написано? – спросила она. Беверли пристально взглянула на нее и ответила:

– «Умри, Вирджиния, умри».

Вирджиния охнула. Беверли нахмурилась.

– Ну конечно, наверное, не совсем в такой прямой форме. И откуда мне знать?

– Дайте я посмотрю.

Вирджиния раздраженно потянулась за последней страницей своей работы. Беверли резким движением убрала всю стопку.

– Вам следует быть весьма, весьма осторожной с этим, – сказала она, с осуждением глядя на Вирджинию из-под своих кудряшек. – Здесь заключен наш единственный шанс остановить Карсвелла.

– Мой единственный шанс, вы хотите сказать, – возразила Вирджиния и ухватилась за уголок страницы.

Лист бумаги опасно натянулся, так как обе, хоть и стояли, практически прижавшись друг к другу, тянули бумагу к себе. Вирджиния встала на цыпочки, чтобы получше разглядеть руны на полях страницы. В голове у нее уже зародились обычные для исследователя вопросы: где начинается строка рун, читаются они справа налево или слева направо?

– Стоит вам потерять это – и вы погибли! – провозгласила Беверли.

За спиной что-то зашуршало, и Вирджиния почувствовала, как зашевелились от страха волоски у нее на шее. Сэм настороженно приподнялся на диване. Обе женщины обменялись испуганным взглядом, а затем повернулись на звук.

За два года своей жизни в доме Вирджиния и Чип никогда не пользовались камином, а просто складывали в него старые газеты. Теперь же газетная стопка вдруг зашевелилась, словно из каминной трубы подул слабый ветерок, первая страничка верхней газеты приподнялась, развернулась, и все газеты одна за другой стали подниматься в воздух. Обе женщины молча наблюдали за тем, как газетные страницы медленно парят по комнате. Вирджинии снова стало холодно, как будто в доме открылись все двери и окна и возник жуткий сквозняк.

– Дымоход, – пробормотала Беверли.

На противоположной от камина стороне комнаты послышалось точно такое же шуршание. Обе женщины оглянулись и увидели, что бумага, лежавшая на столе – какие-то карточки, счет за телефон, листки для заметок, – вихрем поднимается вверх. Страницы другой рукописи Вирджинии, сваленные неровной кучей на краю стола, тоже стали подниматься, вначале медленно, по одному листу, затем все быстрее и быстрее, словно их перелистывали чьи-то невидимые пальцы. На диване угрожающе заворчал кот.

Беверли рванула в свою сторону ту рукопись, которую они продолжали держать вдвоем.

– Лучше пусть она будет у меня, – сказала Беверли.

– Но это моя рукопись! – возразила Вирджиния и потянула на себя.

Они тянули ее каждая в свою сторону. Рукопись рассыпалась.

Внезапно вся комната наполнилась сильнейшим ветром, бумага поднялась в воздух, и теперь в вихре крутились и белые страницы рукописи, и сероватые, усеянные черным шрифтом газетные листы. В последний раз Вирджиния видела полный отпечатанный вариант своей статьи для юбилейного сборника. Страницы, срываясь с проволочного степлера, порхали в воздухе подобно белым крыльям.

Вирджиния с визгом подпрыгивала, пытаясь схватить их, но страницы ловко ускользали от нее, и рукопись ее работы рассеялась в буране белых страниц, разлетевшихся по комнате. Вирджиния выкрикивала нечто нечленораздельное, бегала по комнате, пытаясь угнаться непонятно за чем и даже не замечая стен вокруг. Она хлопала по бумаге, летавшей по комнате, стараясь поймать наиболее важные для нее страницы. Края листов царапали ей руки, уголки кололи лицо.

Вирджиния не видела Беверли, но слышала ее страшный крик. Весь воздух был наполнен летающими страницами. Большой газетный лист приклеился к талии, другой обернулся вокруг ноги. Сэм, скорчившись среди диванных подушек, испуганно шипел.