Любовь Тильман - Осколки

Не приходишь, даже не звонишь…»

Я, словно на крыльях, воспарился,

К ней, бегом: «Любимая, привет!»

– О, гляди, пригнал, не запылился…

– звонко рассмеялась мне в ответ.

Капли дождя,

В шорохах дня,

Хлюпают в лужах, как аплодисменты.

Остановись.

Не торопись.

Это ведь Жизнь катит на Землю свои аргументы,

Массою вод

Падает свод,

В Землю втекает великим слиянием.

В недра Земли капли вошли,

Мир наполняя зелёным сиянием.

Всё переполнено жизни влиянием.

Радуйся серой кулисе дождей.

Хлопай в ладоши в содружестве с ней.

Хлопай в ладоши дождям в унисон,

Чтобы летели, к Земле приникая,

В неге рождая прекраснейший сон,

Ласково Жизнью его называя.

Зима. Дожди. Какое счастье,

Всё это милое ненастье,

Хамсина осадит кудель,

Покроет пустыри цветами,

Хермон засыплется снегами,

Водой пополнив Исраэль.

И есть лишь маленькое «но» –

Кругом всё сыро и темно,

Ветра играют за окном,

Я засыпаю за столом.

Рассказа замерло теченье.

Герои все в недоуменье

Стучат, кричат, но я не слышу,

Дождь с сумраком мне сносят крышу,

Мир затянув со всех сторон,

Мозги макают в быстрый сон.

И он, перемежаясь с явью,

Словно по лужам быстрой рябью,

Дробит сюжетов наважденье,

Стирая в каждое мгновенье.

Мои герои ждут развязки,

Но в голове обрывков пляски…

Дождь за окном всё льёт и льёт…

Труба зовёт меня в поход,

Но сон проснуться не даёт.

И я, как старый пароход,

Вновь возвращаюсь, словно в порт,

В свою продрогшую кровать,

Спать.

Не говорите: «Мир ослеп!

У бедных отбирает хлеб,

А в золотые унитазы,

Богатых, лалы и алмазы

Кладёт узорами с лихвой…»

Мир от рожденья был такой.

Им правили не идеалы –

Вожди, цари да феодалы,

Князья, монархи, президенты…

За троны дрались претенденты,

Людских ресурсов не жалея…

И прославлялись, богатея,

Убрав всех неугодных с глаз

И летопись меняя враз.

Злодей красуется героем,

Ведь столько взял богатства с боем.

Все злодеяния свои,

Мол, совершал он из любви.

Неважно скольких изничтожил,

Страны он славу преумножил.

Гордится извергом народ,

Глядя ему с надеждой в рот,

Своей подачки ожидая…

И вся история такая…

Не верьте денежным мешкам,

Их проверяйте аргументы.

Цените жизнь. Её моменты,

Принадлежат одним лишь вам.

Для них не люди вы – народ,

Орудие для самовластца …

Никто вам жизней не вернёт.

И ничего Аз не воздастся…

Небо плачет. И я плачу вместе с ним.

Слёзы катятся по ликам фонарей…

Этот мир, увы, отнюдь не объясним,

Но от слёз, порой, становится теплей.

Воды неба обнимаются с землёй,

Пробуждая, к свету, жизни торжество.

Мои слёзы, током лавы огневой,

Плавят камни боли сердца моего.

Я давным-давно все слёзы пережгла,

Плач комком тяжёлым в сердце застывал.

Ты сорвал с зеркальных стёкол покрова,

Словно свет вокруг меня расколдовал.

Когда ночь, блестя удава чешуёй,

Навалилась, задушить меня стремясь,

Ты один, незримый, был тогда со мной,

Оживала с тобой, плача и смеясь.

Небо плачет, и я плачу вместе с ним,

Слёзы катятся по ликам фонарей…

Этот мир, увы, отнюдь не объясним,

Но от слёз, порой, становится теплей.

Не говорите мне, что ненависть права,

И надо месть растить на прошлом лихолетье.

У каждой жизни есть на жизнь свои права!

И памятью отцов не виноваты дети!

Позвольте же им жить! Не вкладывайте нож,

И камень в руки, с ненавистью лютой!

Их жизней, уникальных, не вернёшь,

Ни золотом и никакой валютой!

Позвольте им взрослеть, познать любовь

И счастье, год за годом проживая!

Не ставьте их, как щит перед собой,

Людей, ни в чём невинных, убивая!

Скажи же мне: Ты – мать?! Или – не мать?!

Тебе не жаль детей, что он загубит…

Но своего ребёнка убивать?!

Да что ж за мать, что и своё дитя не любит?!

Ты возмущаешься: "Они убили сына…"

Но ты ж его сама убийцею взрастила,

Детей чужих послала убивать…

Эх, мать…

За компенсацию… за новое жильё…

А сына жизнь?! Тебе не жаль её?!

Застынет имя тенью на губе,

Прошедшее останется загадкой

Для публики, на блик интриги падкой

И страсти торжество в чужой судьбе.

Эта странная жизнь мне не раз подводила черту,