Марк Хансен - Куриный бульон для души. 101 история о женщинах

Я надеюсь, что когда-нибудь смогу тебя увидеть. Желаю тебе вырасти сильным, красивым и получить все, о чем ты будешь мечтать. Пусть у тебя будет дом и семья, и дети, такие же прекрасные, как ты сам. Я надеюсь, ты меня поймешь и не будешь строго судить.

В палату входит сестра и протягивает к ребе руки. Должна ли я тебя отдать? Я слышу, как бьется твое сердце. Ты смотришь мне в глаза невинным, полным доверия взором. Я передаю тебя сестре и чувствую, что сейчас умру. Прощай, мое дитя! Частичка моего сердца всегда будет с тобой. Я люблю тебя, я тебя люблю…

Мне тогда было чуть за 30. Однажды, сидя в церкви на Среднем Западе, я горько расплакалась. Был День матери, и прихожане поздравляли женщин самого разного возраста. Каждая мать получила от священника розу. Одна я сидела без цветка. Я думала, что упустила свой шанс стать матерью, и мне было ужасно себя жаль.

Но все это изменилось одним февральским днем, когда мне было уже около 40. Я родила мальчика, которого мы назвали Габриелем. Роды продолжались почти 24 часа, и на свет появился ребенок весом чуть больше двух килограммов. Тогда я поняла, почему и за что женщинам в церкви дарили цветы.

Удивительно, что женщина, пережившая роды, решается еще раз родить. Джордан появился на свет на следующий год в марте. Он весил чуть меньше, чем его старший брат, и роды были на этот раз не такими долгими. Но все равно я чувствовала, что заслужила цветы, которые дарят женщинам в День матери.

Сообщество матерей, к которым я присоединилась, требует девятимесячного испытательного срока, во время которого нас тянет к еде, которую мы обычно не едим. Мы начинаем резко набирать вес, а наша походка напоминает нечто среднее между движениями утки и буйволицы. Ложась спать, мы сооружаем странные конструкции из подушек, чтобы не слишком давило живот, а после родов на теле остаются следы схваток.

Потом испытательный период заканчивается, и женщина вступает в ряды матерей. Душевные волнения за детей оказываются еще болезненнее, чем родовые схватки. Я помню, как мой первый сын впервые порезался до крови, я помню его болезни, когда он лежал с высокой температурой. Мой второй сын очень боялся лая собак, однажды его чуть не задавила машина, и он ужасно горевал, когда умер его хомяк.

Если испытательный срок может показаться очень долгим, то инициация в общество матерей просто бесконечна. Я просыпалась, услышав, как кто-то из сыновей ночью кашляет. Я слышала звуки упавших с кровати плюшевых мишек. В супермаркете я до сих пор вздрагиваю от крика «Мама!», хотя кричат совсем не мои дети.

Я отучала детей от груди, учила ходить на горшок, я помню первый день, когда они пошли в школу, и наши первые визиты к зубному врачу. Я помню, как сыновья впервые влюблялись и впервые расставались и как учились водить автомобиль. Я надеюсь, что в один прекрасный день увижу, как они женятся и у них появятся свои собственные дети. Когда это произойдет, я стану членом другого сообщества, сообщества бабушек.

Пароль, открывающий мое сердце, звучит просто: «Мама». Особенно остро я чувствую, что я мать, в их дни рождения. Мои сыновья, возможно, и не подозревают, как мне приятно, когда в День матери мне дарят цветы.

В этом году я с нетерпением жду наступления этого дня, когда отмечают такое будничное и одновременно важное подтверждение того факта, что наша жизнь продолжается в наших детях. Благодаря Габриелю и Джордану я стала членом самого многочисленного на свете женского клуба. Что ж, поздравляю себя с Днем матери!

Я очень торопилась.

В своем лучшем костюме я вбежала в гостиную, думая только о том, как лучше подготовиться к вечерней встрече. Моя четырехлетняя дочка Джиллиан танцевала под звуки песни «Клевый» из «Вестсайдской истории».

Я очень торопилась и не хотела опаздывать, но тут тихий голос в голове сказал мне: «Стоп».

Я посмотрела на дочь, схватила ее на руки и стала кружить. Подбежала семилетняя Кэтлин и присоединилась к танцу. Радостно отплясывая, мы втроем переместились в гостиную. Мы кружились и громко смеялись. Видели ли нас в окно соседи? Мне было совершенно все равно.