Марк Хансен - Куриный бульон для души. 101 история о женщинах

Медсестра попросила меня забрать из палаты дедушкины вещи. Их было немного, так что я быстро управилась. И вдруг в верхнем ящике его прикроватной тумбочки я увидела ее . Это была очень старая «валентинка», сделанная вручную. Некогда красная бумага теперь выцвела и стала блекло-розовой. В центре сердечка был приклеен кусочек белой бумаги с надписью, сделанной бабушкиным почерком:

« ЛИ ОТ ХАРРИЕТ

Со всей моей любовью,

14 февраля 1895 года

Ты живой? Ты в самом деле существуешь? Или ты просто самый красивый сон, что я видела за долгие годы? Ты ангел или плод моего воображения? Может, я выдумала тебя, чтобы заполнить пустоту? Чтобы унять боль? Где ты нашел время, чтобы выслушать меня? Как ты смог понять?

Ты рассмешил меня, когда мое сердце рыдало. Ты заставил меня танцевать, когда я не могла сделать и шагу. Ты помог мне поставить перед собой новую цель, когда я умирала. С тобой капли росы казались мне бриллиантами, а дикие цветы – орхидеями. Ты пел мне, и в этих звуках я слышала голоса ангелов. Ты держал мою руку, и я любила тебя всем своим существом. Ты подарил мне кольцо, и я стала твоей. Я стала твоей и испытала все счастье на свете.

Слезы текли по моим щекам, пока я читала эти слова. Я видела перед собой пожилых людей, какими я их помнила. Было трудно представить бабушку и дедушку другими. Но то, что я читала, было необыкновенно прекрасно и возвышенно. Не зря дедушка хранил эту открытку столько лет. Теперь она стоит на моем комоде в рамочке как бесценная семейная реликвия.

За неделю до Сражения при Булл-Ране (также известном как Сражение при Манассассе) Салливан Баллу, майор второго род-айлендского полка волонтеров, написал своей жене в Смитфилд:

«14 июля 1861 г.

Вашингтон (округ Колумбия)

Дражайшая моя Сара!

Все указывает на то, что через несколько дней мы двинемся в путь. Возможно, даже завтра. Может так случиться, что я больше не смогу тебе писать, но надеюсь, ты прочтешь эти строки, если меня уже не будет на этом свете.

Нет, меня не гложут ни страхи, ни сомнения в правоте нашего дела, и я полон решимости идти до конца. Я знаю: судьба американской цивилизации зависит от триумфа нашего правительства. Знаю, сколь многим мы обязаны тем, кто до нас прошел через кровь и страдания Революции. И я готов пожертвовать всем, чем дорожу в этой жизни, чтобы отдать долг этому правительству.

Сара, моя любовь к тебе бессмертна. Я как будто прикован к тебе могучими цепями, которые никто, кроме Господа, не сможет разорвать. И все же любовь к Родине захватывает меня, словно порыв сильного ветра, и теми же цепями неотвратимо тянет на поле боя.

Память о тех счастливых минутах, что я провел с тобой, наполняет меня. Я горячо благодарен Господу и тебе за то, что мне позволили так долго ими наслаждаться. И как же тяжко мне отказаться от них и сжечь дотла наши надежды на будущее! Будь на то воля Божья, мы могли бы до сих пор быть вместе и любить друг друга, видеть, как наши сыновья становятся благородными мужьями…

Если я не вернусь, моя милая Сара, никогда не забывай, как сильно я любил тебя. Когда последний вздох вырвется из моей груди, я прошепчу твое имя. Прости мне все мои ошибки и всю боль, что я тебе причинил.

Порой я был безрассуден и даже глуп. Но Сара! Если мертвые могут возвращаться на эту землю и незримо присутствовать рядом с любимыми, я всегда буду с тобой, в самый светлый день и в самую темную ночь. Всегда. Всегда. И когда нежный бриз коснется твоей щеки, это будет мое дыхание; и когда прохладный порыв ветра овеет твои виски, знай: это мой дух пролетел мимо. Не оплакивай меня, Сара: представь, что я ушел, и жди меня. Ведь мы еще встретимся.

Салливан Баллу был убит неделю спустя, во время первого Сражения при Булл-Ране.

Это был самый обычный зимний вечер, когда уже после многих лет замужества я поняла, как много значу для своего мужа. В тот особенный вечер он сказал мне три простых слова, отчего мое сердце учащенно забилось и затрепыхало в приступе эйфории – того чувства, что обычно мы припасаем для умиления щенком или новой влюбленности.