Ольга Покровская - Проба памяти

-- Славочка, я сейчас!..

Здрасте, подумал Максим. И тут не ждали. Славочку какого-то ждут... В общем, надо было, конечно, позвонить... Но это ж родители все-таки, не кто-нибудь.

Открылась дверь, и отец - Николай Георгиевич - ахнул:

-- Батюшки!.. Что такое? Что случилось?

-- Ничего, - ответил Максим хмуро. - Войти-то можно?

-- Да входи, входи... Что, с Валей что-нибудь? Или поругались?.. Нина!..

Но мама - Нина Максимовна - уже мчалась к двери, на ходу вытирая руки о фартук.

-- Что, что такое, в чем дело? Ты какими судьбами?

Изучив за несколько секунд лицо сына и составив себе представление о причине его появления, она произнесла:

-- Ночевать будешь? Эх, говорили тебе, дураку... Есть, небось, хочешь?

Максим тут обнаружил, что есть хочется чрезвычайно. С утра во рту крошки не было... Чего ж удивляться, что так фигово...

-- А я-то думал - Слава... - проговорил Николай Георгиевич, суетясь и мешая проходу. - Сейчас Слава обещал заехать. Брат Александра Арсеньевича... Помнишь Сашу, он в Америку уехал, а Слава до сих пор в институте работает...

-- Ай, к черту твоих всех Слав, дай сыну-то войти, - отрезала Нина Максимовна, приговаривая вполголоса. - Говорили дураку, говорили... Не слушал...

Вот, приперся, подумал Максим. Сейчас все дружно вспомнят, как ему не советовали уходить от первой жены, сейчас заявится еще этот Слава из института, будет жаловаться на нищую жизнь, и я еще окажусь виноватым за то, что развалили страну... Интересно, сестра дома или нет, еще и она добавит... В коридоре мелькнула худая и очень некрасивая девочка-подросток, и Максим даже не сразу понял, что это племянница, которую он года два как не видел. Господи, вот уродину вырастили...

-- Сейчас я все приготовлю, - сказала Нина Максимовна. - В гостиной тебя положим. Если звонить будет, твоя-то, чего сказать?

-- Скажите, нету, - объяснил Максим и молча пожал руку своему лысому зятю, тоже появившемуся в коридоре.

-- Может, помыться хочешь? У вас вода горячая есть? Слышишь, - Нина Максимовна обернулась. - Катьке скажи, трубку будет брать, так его нету.

Горячая вода у Максима была, но он решил, что это, пожалуй, оптимальный вариант - отсидеться полчасика в уединении. Заодно и душ принять...

-- Да, - сказал Максим, - я уж сразу в ванную...

-- Полотенце сейчас чистое дам! - прокричала Нина Максимовна и скрылась.

Максим прошел в ванную и присел на бортик. В атмосфере уверенного присутствия матери ему стало немного легче. Натравить бы ее на Вальку, подумал он мечтательно. От той бы, пожалуй, перья б полетели, так что любо-дорого... Ладно... не хочется мать втравливать... Сам мужик, сам разберусь... тем более что действительно все говорили, и обо всем предупреждали... Он услышал звонок, раздавшийся в прихожей, и голос Николая Георгиевича:

-- А вот он и Слава! Проходи, Слав!

-- Здравствуйте, - ответный голос действительно очень напоминал и по тембру и по интонациям хорошо знакомый голос отцова сослуживца, Александра Арсеньевича. Они на рыбалку все раньше вместе ездили. Громкий такой был мужик, веселый... этот вроде потише... но и времени сколько прошло, не все до пенсии веселиться... - Я ж на минуту - на охоту еду... Это вот к чаю... с гарантией, что съедобно. Даже вкусно. Сам надзирал за исполнением... сам заставил этих лишенцев руки помыть. Так что этим точно отравиться нельзя.

-- Проходи, Слав, проходи...

Голоса проследовали мимо двери ванной в сторону кухни, и Максим включил воду. На охоту он еще едет. Тот был рыбак, этот охотник... Хотя что ж ему еще остается, в институте-то работая... Странно, что к брату не уехал. А впрочем, семья, наверное... А впрочем... какой у него еще институт... может, он какую-нибудь историю КПСС изучал... нет, эти-то ребята сейчас все в шоколаде, это народ изворотливый...

Постояв немного под теплым душем, Максим пришел в себя. Ничего, подумал он, случалось и не такое... Утро вечера мудренее... завтра встану, там будет видно, что к чему. Подумаешь - жена. Не первая и не последняя. Подумаешь - друг-приятель. Одним меньше, одним больше... Раз живой, значит, все в порядке. Вон Борька как... и тот не рыдает... Взять бы сейчас того же Борьку, мы б с ним таких дел наворочали... Ладно, об этом завтра лучше думать...

Когда Максим вышел, Нина Максимовна крикнула откуда-то из комнаты:

-- Иди на кухню, я тебе положила! - вслед за этим послышался энергичный хлопок, как от знамени на ветру, очевидно, Нина Максимовна встряхивала пододеяльник.

Максим вошел на кухню. Там на одном краю стола был сервирован чай с то ли кексом, то ли пирогом, облитым глазурью, а на другом краю - ужин, предназначенный Максиму. Вячеслав Арсеньевич сидел к нему спиной, обтянутой китайской байковой рубашкой в невообразимую клетку и говорил: