Ольга Покровская: Темный оборот луны

-- Пойдемте, - сказала Галя, и они пошли по кривому узкому коридору с горбатым, скрипящим под ногами паркетом.

-- Так это он стучит-то, - говорила по дороге Ирина Всеволодовна. - А я думаю, чего там стучит? Думала, бомжи где-то по соседству опять поселились...

-- Прям хоть выкидывай этот чертов диван, - пожаловалась Галя, отдуваясь. - С тех пор, как его в серверную принесли, все не слава богу. А я сегодня в гостях, так мне еще туда успеть надо, и домой, чтобы Насте сказку на ночь прочитать... И это обязательно, она же не заснет...

-- Ну, пока он сервер не сломает, никто не почешется, - сказала Ирина Всеволодовна. Ирина Всеволодовна, как бывший программист оборонного завода, могла говорить о серверах авторитетно. - А Саня тоже с ним?

-- Наверное, - сказала Галя, на ходу роясь в сумке и вынимая ключи. - Если только один пить не начал.

-- Ему недалеко, - сказала Ирина Всеволодовна.

Мерный стук, сначала еле слышный, по мере того, как они шли по коридору и заворачивали за угол, становился громче.

-- Сейчас, сейчас! - крикнула Галя и повернула ключ в замке. Дверь открылась. За ней стоял генеральный директор с закрытыми глазами и вяло и монотонно стучал кулаком - теперь уже о пространство. Из открытой двери вырвался наружу спертый воздух, и сильно потянуло перегаром.

-- Аркадий Петрович, - сказала Ирина Всеволодовна. - Очнись, мы здесь.

Аркадий Петрович приоткрыл один глаз и взвыл.

-- Сууки... - протянул он тоскливо. - Уволю всех!.. - и он принялся ругаться.

-- Ооо... - протянула Галя разочарованно (благодарности за ее марш-бросок ждать не приходилось), махнула рукой и, развернувшись, пошла прочь. Ирина Всеволодовна осталась увещать.

-- Ты в себя приди, Аркадий Петрович, - говорила она. - И не стыдно тебе? Сервер сломаешь, ксерокс сломаешь, они дорогие, что тебе Николай Викторович скажет?

-- Скажет... - тянул Аркадий Петрович. - Пусть другого дурака найдет, который ему такие подписи поставит, ксерокс это тьфу...

-- Дураков у нас хватает, - сказала Галя негромко, себе под нос. Она дошла до комнатки Ирины Всеволодовны, зашла и устало опустилась на стул, расстегивая пальто. Ирина Всеволодовна подошла минут через пять и стала в дверях.

-- Лучше б даже не выпускали, - сказала она. - Ну, куда их тут теперь девать?

-- Да ведь правда сломают, потом отвечай, - сказала Галя. - Или хуже того, нагадят на оборудование. Вы их в приемной положите.

-- Положишь их, - сказала Ирина Всеволодовна. - Они ж теперь до утра не угомонятся. Осточертеет это все скоро Николаю Викторовичу, я чувствую. Что он сук под собой рубит?

-- Он, говорят, был нормальный, - объяснила Галя. - Но с тех пор, как просидел месяц в тюрьме города Калуги, немного умом двинулся. Во-первых, запивает периодически, во-вторых, мечтает объявить наркотики легальными, и сделать на них состояние... Что-то ему там насоветовали, видно.

-- Мало кто где сидел, это ж не повод, - не согласилась Ирина Всеволодовна. - Устала?

-- Устала, - кивнула Галя. - Сейчас, отдышусь...

-- Так может, чаю попьешь?.. - Ирина Всеволодовна наклонилась было к старенькому электрическому чайнику, стоящему на полу, но тут за ее спиной возникло видение: Аркадий Петрович в дубленке, нетвердым шагом, волок на спине повара Саню, и оба таким образом приближались к выходу, рискуя вот-вот свалиться в крутой провал лестницы. Ирина Всеволодовна ахнула и встала у них на пути, раскинув руки.

-- Куда? - закричала она. - Куда пошел? (Мы к Ударнику сходим... - пробубнил Аркадий Петрович). А Саню куда понес? Ты хоть Саню положи! (А, Саню... - удивленно протянул Аркадий Петрович, подумал минуту и положил Саню на пол. Саня дрыгнул ногой и повернулся на бок.) Что ж на пол-то живого человека? Отнеси Саню в приемную! Слышишь, чего говорю? Отнеси Саню! Как не стыдно, как не стыдно...

Аркадий Петрович потянул было Саню за руку (Саня дрыгнул рукой) и почему-то отказался от намерения нести Саню куда бы то ни было.

-- Я сейчас быстро... - пробормотал он. - К Ударнику схожу и вернусь...

-- Не пущу, - решительно сказала Ирина Всеволодовна.

-- Уволю! - завопил Аркадий Петрович. - С дорроги...

-- Увольняй. Ты в сугробе замерзнешь, или по башке тебя треснут, а я виновата буду. (Я сам тресну... - возразил Аркадий Петрович.) Я о тебе ж забочусь, а ты уволю. Стыдно! Давай знаешь, как с тобой договоримся: скажешь, как меня зовут - пущу. Договорились?

-- Угу, - Аркадий Петрович неуверенно кивнул головой, чувствуя подвох.

-- Ну, вот и хорошо. Как меня зовут, ну-ка.

Аркадий Петрович помолчал, собираясь с силами.