Ян Гийу - Зло

Эрик, переводя дух, соображал. Сердце колотилось от волнения. Нужно было что-то решать. Немедля.

Бежать за подкреплением — нет времени.

Разбивать шпану на две группы — бесполезно. Ёрану всё равно не справиться с тремя-четырьмя противниками.

Стоять и угрожать издалека страшной местью? Ёрана бы это не спасло.

Но он не мог просто уйти, не мог и оставаться наблюдателем. Он знал: друзей в беде не бросают. А Ёран был его другом.

Приняв решение, он побежал по дуге вокруг группы, окружавшей Ёрана, чтобы отрезать одного из самых щуплых хулиганов, отставшего во время погони. Заметив его приближение, малыш неуклюже попытался защититься своей битой. Для дворового нокаута хватило одной плюхи.

С трофейным оружием в руке Эрик бросился к обнаглевшей компании. Они ещё не начали молотить Ёрана, возможно намереваясь растянуть удовольствие. Он налетел на них подобно ангелу мщения, размахивая битой как мечом. Прорвав оцепление, крикнул Ёрану: «Спасайся!» — и успел увидеть: тот выскользнул из кольца и пустился наутёк.

И тут кинолента остановилась. Теперь они сгрудились вокруг Эрика, перекрывая все пути отхода.

У троих по физиономиям текла кровь, еще двое, хватившие меча, так и сидели на земле, но Эрик подумал, что дела их не столь уж плохи. Он же бил не для того, чтобы изувечить, просто стремился ошарашить. Юные хулиганы всё ещё испытывали страх перед ним, но это не могло продолжаться вечно. И уж точно не было надежды отделаться разговорами.

Солнце светило, мимо по проезжей части пропыхтел грузовик. Как будто ничего особенного не происходило. Эрик рассматривал своих врагов. Штаны до колен, грубые ботинки, и, наверное, за версту несет керосином. Они ненавидели всех парней, ходивших в его Школу. Однако же сейчас в их взглядах виделись ему не только ненависть и предвкушение триумфа, но и что-то собачье, словно они не ведали о своем огромном преимуществе. Он припомнил Ромула и Рема, способных в клочья разорвать папашу, как они проделали с колли, вместо того чтобы с воем и поджав хвосты принимать его удары.

У двоих из компании текли сопли, они кашляли, запыхавшись от бега и возбуждения. Наблюдая за ними, Эрик почувствовал, что его агрессивность улетучилась. Не существовало ведь никакой причины для дурацкой войны между Школой и школой. Кроме одной (впоследствии он поймет — немаловажной): его соученикам предстояло стать начальством, а «народникам» — трудовой массой.

Эрик держал биту широким захватом, чтобы парировать вступительные удары. Его сопротивление, конечно, не имело смысла, шансы на спасение всё равно отсутствовали. В конце концов его ждет хряс по затылку от кого-то, прокравшегося сзади, пока он отвлечен нападавшими спереди. Он ослабил захват. Потом опустил биту на землю. Когда она глухо ударилась о тротуар, наступила полная тишина.

«Я сдаюсь, — сказал он. — Мне всё равно не на что рассчитывать, потому что вас много».

Ему вспомнилось, что так поступают хищники. Когда волки дерутся, случается, что лежащий снизу прекращает сопротивление, обнажая горло для зубов противника. И агрессивность сразу же покидает победителя.

Сначала казалось, его уловка сработала. Шпана вроде как заколебалась: возможно ли ударить в лицо человека, который даже опустил руки? Но, видимо, ненависть к его Школе была слишком сильна.

Эрик принял четыре-пять первых ударов, стоя без защиты и не уклоняясь. Потом они обрабатывали его методично и основательно. Вероятно, он потерял сознание, прежде чем упал на землю, и на него обрушились тяжелые пинки ногами.

Прошло три недели, прежде чем он снова появился на физкультуре и дебютировал как нападающий в школьной футбольной команде. У него остались швы на лбу и на одном предплечье, и он получил несколько относительно незначительных переломов рёбер. Зато уцелели все зубы.

Вначале шайка вынашивала различные планы мести. Толковали о том, чтобы вооружиться на манер врага. Каке раздобыл стилет.

Но Эрик запретил военные действия. Сослался на то, что война потребует массу времени, оторванного от бизнеса, и как выглядели бы они все, бегая по городу с битами в руках. Понятно, всегда можно найти причину ударить кого-то. По-скотски драться только ради драки? И когда бы это закончилось? Стоило мальцам получить трёпку, они приходили бы снова, да еще попытались бы переловить членов шайки по одному.

Однако были и другие причины, которые Эрик не мог или не хотел обсуждать. Прежде всего, маячило собачье выражение в глазах шпаны. Поймав парочку подобных люмпенов, он бы их и пальцем не тронул. Все равно что бить хлыстом Ромула и Рема. Пусть они ненавидели Школу, но их чувства несложно было понять. И разве можно их за это осуждать? Они даже не сумели отделать его толком, имея преимущество восемь к одному.