Маделин Уикхем - #моя [не]идеальная жизнь

– Я знаю, что Деметре нужно дать шанс! Она вовсе не такая плохая, как все думают! А вот так захватить ее врасплох – это нечестно. Она заслуживает, чтобы ей дали время для сбора всех нужных ей доказательств. Она заслуживает справедливого суда. Каждый заслуживает справедливого суда.

Запыхавшись, останавливаюсь. Кажется, я достучалась до Алекса: его взгляд становится задумчивым.

– Более того… – Я колеблюсь: не слишком ли это рискованно?

– Что значит «более того»? – отрывисто произносит он.

– И более того… Наверно, вы со мной согласитесь. Существует риск, что здесь может совершиться величайшая несправедливость. Вы же не хотите в таком участвовать, правда?

Алекс все еще насупленно молчит, и я его понимаю. Ведь я сильно осложнила его жизнь, а люди этого терпеть не могут.

– Прекрасно, – наконец говорит он и с раздражением тычет в мобильник. – Деметра получит справедливый суд, и у нее будет достаточно времени. А мне что делать?

– Все, что хотите. – Я широко раскидываю руки. – Вы гость.

Алекс окидывает взглядом конный двор, нахмурившись, как будто ничто из увиденного не может улучшить ему настроение.

– У вас есть вай-фай?

– Конечно, у нас есть вай-фай. И я могу найти вам место для работы. Правда, это пустая трата времени, – спокойно добавляю я.

– Что? – он резко поворачивается.

– Но вы же сейчас здесь. Вы выбрались на природу и можете ею наслаждаться. – Делаю паузу. – Или вы наслаждаетесь, только увольняя людей?

Я не могла отказать себе в этой шпильке. Надо сказать, она задела Алекса за живое: он морщится и злобно смотрит на меня.

– Очень мило. Благодарю. Разумеется, я деспот, помешанный на власти.

– Но вы же сказали, что сами вызвались исполнить эту миссию. Откуда мне знать, что это не ваше хобби? Запускать змея, варить пиво, увольнять людей…

Я знаю, что перегнула палку, но мне все равно. Уж слишком долго я чувствовала себя в Лондоне маленькой мышкой Кейти и из почтения к другим боялась высказаться. Но сейчас я у себя дома, на собственной территории, и я впадаю в другую крайность. Возможно, это безрассудство – но мне плевать. Я хочу завести Алекса, нажать на его кнопки. Хочу добиться от него реакции. Это рискованная игра, но интуиция мне подсказывает, насколько сильно можно нажимать.

Разумеется, сначала кажется, что Алекс вот-вот взорвется. Но потом проглядывает солнышко: он нехотя улыбается.

– Вы так говорите со всеми вашими гостями B&B? – спрашивает он наконец. – Находите их больное место и всаживаете туда кинжал?

– Пока что не знаю. – Я пожимаю плечами. – Я же говорила, вы у нас первый гость B&B.

Ощущаю тайную радость: да, я решила правильно. Несколько минут Алекс молча смотрит на меня и слегка улыбается. Ветер треплет мои волосы. В Лондоне я бы принялась яростно их приглаживать, но здесь я не собираюсь это делать.

– Ваши волосы теперь кудрявые, – замечает Алекс. – И голубые . Это сомерсетская мода?

– Ну да, – отвечаю я. – У нас тут собственная мода. Я – девушка с обложки «Вог» Сомерсета. Разве вы не знали?

– Бьюсь об заклад, это так, – отвечает Алекс, и что-то в выражении его лица меня подбадривает.

Мы поддразниваем друг друга, как в былые времена, не так ли? Ветерок треплет мои волосы, и я смотрю в глаза Алекса. И не знаю, что сказать.

– Ладно. – Алекс словно бы очнулся. – Вы правы: проделав весь этот путь, я действительно должен насладиться природой. Итак: сельская местность. Дайте мне полную информацию. – Он поворачивается, озирая панораму, которая открывается за постройками фермы.

– Дать вам информацию о сельской местности? – Я невольно улыбаюсь. – Как будто вы новый клиент, который собирается заказать этот бренд?

– Вот именно. На чем следует остановиться? – Он начинает перечислять, словно стоя у доски в «Купер Клеммоу»: – Очевидно, тут много зелени… Виды… Тернер… Гарди… Между прочим, терпеть не могу Гарди… – Вдруг Алекс на полуслове останавливается, словно что-то привлекло его внимание. – Погодите-ка. Что это такое? – Его взгляд устремлен на задний двор.

– Это? – переспрашиваю я. – Это «Дефендер».

– Он великолепен.

Алекс уже спешит к старому «Лендроверу» и с восхищением проводит по нему рукой. Машине около двадцати лет. Она покрыта грязью, трещины на ветровом стекле заклеены скотчем. – Ведь это настоящий внедорожник, не так ли?

– Да уж, это точно не пафосный джип.

У Алекса загораются глаза:

– Я никогда не ездил по бездорожью. По настоящему бездорожью.