Александр Кердан - Экипаж машины боевой (сборник)

3

«Чёрный тюльпан» летел на север. В огромном чреве самолета теснились «цинки», похожие друг на друга, как патроны в обойме.

В одном из них находилось тело врача медсанбата, любимой женщины командира артполка.

О любви на войне говорят разное.

Несколько лет критики вели споры вокруг романа уральского писателя Николая Никонова «Весталка», рассказывающего о судьбе женщин – участниц Великой Отечественной войны. Автора обвиняли и в очернительстве, и в других смертных грехах. Вспоминаю об этом потому, что сейчас не меньше спорят о девчатах, воевавших, служивших, работавших в Афганистане. Высказываются самые противоречивые суждения. Иногда злые и несправедливые. Вновь выплыл на свет пронафталиненный эпитет «ППЖ – походно-полевая жена». Появились и новые ярлыки, например «чекистки» (то есть торгующие собой за чеки).

Но я – о любви. Она есть. Настоящая, верная, человеческая. Эти критерии там, на грани жизни и смерти, когда каждую минуту можешь потерять любимого, наверное, самые важные.

БТР медсанбата отстал от колонны. Был окружён «духами». Солдата-водителя, прапорщика – старшего машины и женщину-врача после короткого, но ожесточённого боя взяли моджахеды. Над захваченными глумились, пытали.

Три изуродованных тела нашли у обочины дороги близ одного кишлака наши разведчики.

Какие чувства испытал командир полка, увидев растерзанной свою любовь? Как отомстил?

Говорят, не разбираясь, виновны или нет в смерти любимой жители злополучного селения, он просто стёр его с лица Земли залпом «Градов»… Но кто возьмётся судить его?

– Война каждого метит клеймом жестокости. Не щадит она и любовь, – задумчиво произнёс Олег Черемных.

Мы ещё долго говорили с ним о войне и ненависти, о милосердии и жестокости. И всякий раз, когда разговор заходил о погибших ребятах, по лицу Олега пробегала тень, словно след от крыла «Чёрного тюльпана».

Да, подумалось мне тогда, отгремели оркестры, встречая возвращающиеся в Союз полки. Многие газеты и журналы посвятили этому свои первые полосы.

Но мы не знаем ничего о том, когда вылетел из Кабула последний «Чёрный тюльпан»? Чьи тела он вёз? Чьи не сумел довезти? И теперь уже вряд ли узнаем…

Сегодня, когда погребены в родной земле последние советские солдаты, погибшие в Афганистане, не забыть бы нам про «Чёрный тюльпан», не похоронить бы память о тех, кто стал или мог стать его невольным пассажиром.

Командира взвода разминирования старшего лейтенанта Вадима Колкова вызвали к комбату прямо из офицерской столовой. Случай – небывалый.

Армейская пословица гласит: «Война войной, а обед – по распорядку!» По традиции, отнимать одну из солдатских радостей – не принято. Их и так в Афгане немного: сон, баня и еда… И если уж Тихомиров выдернул Колкова из-за стола, не дав даже дохлебать первое блюдо – изрядно надоевший суп из сухой картошки с тушёнкой, значит, случилось что-то из ряда вон выходящее.

У входа в командирскую палатку Колков привычным движением одёрнул «афганку», провёл пятернёй по выгоревшим, давно не стриженым волосам и, придав своему лицу уставное выражение, откинул полог.

– Проходи, садись, – не дослушав рапорт, предложил Тихомиров. У майора был никак не вяжущийся с миролюбивой фамилией зверский вид. И только глаза, синие, не утратившие своего природного блеска, говорили, что недоброе впечатление о майоре – обманчиво.

Колков знал комбата уже больше года. И, если, по казённым меркам, каждый день, проведённый здесь, приравнивается к трём, можно смело считать: съел вместе с Тихомировым не один пуд соли.

– Худые новости, взводный, – мрачно сказал Тихомиров. Он ткнул пальцем в карту района ответственности, распятую перед ним на столе двумя банками консервов и обрезком снарядной гильзы, заменявшим пепельницу:

– По дороге на Тулак два дня назад пропала реактивная установка «Ураган». В ней – двое наших: лейтенант Иванов и водитель… Здесь, а может, и вот здесь, – палец комбата передвинулся по карте, – неизвестно. Пятнадцатый блокпост они прошли, на шестнадцатом не появились. По карте километров двадцать будет. Потерянная машина – из артиллерийской бригады армейского подчинения, выделена нам для поддержки… Экспериментальный образец! Артиллеристы вчера сами «чесали» дорогу и окрестности – боялись докладывать наверх: за такую пропажу точно голову снимут!

– Выходит, не нашли… – догадался Колков.