Александр Кердан - Экипаж машины боевой (сборник)

Впоследствии Кравцу ещё не раз приходилось убеждаться, что лозунги о дружбе между народами – одно, а жизнь – совсем другое. Он видел, как стенка на стенку сходятся на призывных пунктах армяне и азербайджанцы, как бьются в кровь спинками от солдатских кроватей военные строители: узбеки и казахи. Сам, в роли третейского судьи, не однажды разнимал такие драки, пытался примирить враждующие стороны.

Словом, межнациональные проблемы были всегда. Но в советские годы о них открыто не говорили. Союзные республики под крылом России удерживались, где силой, где финансовой поддержкой. Но противоречия оставались и нарастали. Корень их таился в непонимании национальных особенностей того или иного народа, в нежелании признавать ошибки в национальной политике. «Вот и пожинаем теперь плоды собственной бестолковости…»

Чем ближе колонна продвигалась к Грозному, тем чаще на обочинах чернели остовы подбитых машин, тем сильнее сердце Кравца сжимало недоброе предчувствие, что простой демонстрацией силы здесь не обойдётся, что это, как предупреждал Захаров и прогнозировал Смолин, война. И война – надолго.

По радио Смолин передал: «Всем экипажам открыть люки десантного отделения! Пехоту на броню!» «Вот уже и афганский опыт в действии, – догадался Кравец. – Прав Серёга: если при закрытых люках в БМП шмальнут из гранатомета, всех, кто внутри, размажет по стенкам. А на броне, хотя и под прицелом снайперов, есть шанс во время подрыва уцелеть».

Вскоре дорогу тесно обступили горы, и весь остаток дня двигались по серпантину. Колонна растянулась на несколько километров. Три БМП второго батальона совсем отстали. «Вот где аукаются грызловские дутые оценки за состояние техники!» С отставшими машинами оставили «Урал» технического замыкания, а сами продолжили путь. Впрочем, среди причин отказа техники были и объективные. Когда уезжали с Урала, на градуснике было минус тридцать. Система БМП замёрзла. Здесь – оттаяла. Да ещё высокогорный воздух. Двигатели на изношенных машинах с трудом справлялись с такой нагрузкой. «Не хватает только, чтобы моя БМП заглохла», – переживал Кравец.

Но его бээмпэшка, чихая и натужно ревя, всё-таки дотянула до вечернего привала. Там Смолин получил по радио очередной приказ: «К 4.00 тридцать первого декабря заменить подразделения 131-й отдельной мотострелковой бригады в районе севернее два километра поселка Садовое и к семи утра провести “демонстративные” действия силами первого мотострелкового батальона в направлении Пролетарское». Иными словами, первому батальону предстояло провести разведку боем, ведь никаких сведений о противнике, о его огневых средствах и опорных пунктах штаб группировки не предоставил.

Смолин выругался, вспомнив мам, пап и всех родственников до седьмого колена этих штабных идиотов, и скрепя сердце отдал приказ двигаться дальше.

Из-за плохой видимости на исходный рубеж вышли с опозданием на три часа, потеряв в пути ещё две боевые машины третьего батальона.

Командный пункт полка развернули в заброшенной кошаре. Когда рассвело, разведрота отправилась на разведку моста через Алханчуртовский канал.

В бинокль уже хорошо были видны чёрные силуэты высотных домов на северной окраине Грозного.

Валера не успел прищёлкнуть магазин. Кравец вскочил и шагнул к нему. Спросил, стараясь не показать, что испугался:

– Ты чего с автоматом балуешься? Это не туристский топорик, которым пальцы алкоголикам рубят, а боевое оружие…

Валера хмыкнул вполне миролюбиво:

– Я тебя на понт брал. Хотел посмотреть, что делать будешь, когда волыну у меня увидишь. А ты мужик нессыкливый оказался. На, бери свой пулемёт… – он протянул Кравцу автомат и магазин.

Кравец взял оружие и зашёл в караулку. Валера следом. Кравец демонстративно поставил автомат в пирамиду, решив при первом же удобном случае оружие убрать подальше. Вертя магазин в руках, спросил:

– А это где взял?

Валера усмехнулся, на этот раз снисходительно:

– У твоего корешка. Вон у того, – он показал на спящего Захарова.

– Как ты достал? У него же подсумок под головой… – искренне удивился Кравец.

– Не такое доставали, – важно сказал Валера и выставил вперёд пальцы левой руки. – Видишь, перстенёк расписан. Это, в натуре, не простой перстенёк, а особенный. Всё равно что у вас, вояк, звёздочки на погонах. Такие «писки» есть у каждого, кто на зоне оттягивался. Это наши знаки отличия, с той разницей, что за «писку», тебе по рангу не положенную, точно рога поотшибают, а то и на вечное поселение отправят. К жмурикам.