Александр Кердан - Экипаж машины боевой (сборник)

В палату ворвался снежный вихрь и холод, заставившие Некипелова отпрянуть в сторону. В окно, вместо Литвяка, неуклюже влезла незнакомая женщина.

Она зябко повела плечами, встряхнулась, как собака, вышедшая из воды, осыпав Некипелова и его кровать снегом. От женщины пахло сыростью, вином и сигаретами. Она косо взглянула на скукожившегося Некипелова и так мерзко хихикнула, что ему захотелось тут же вытолкнуть её обратно. Следом в окно влез Литвяк. Он так же бесцеремонно отряхнул снег на некипеловскую кровать.

Некипелов зло прошипел:

– Ты с ума сошёл, Витька! Куда её приволок?

– А куда нам идти, Саня?.. – возмутился Литвяк. – Люсинда, понимаешь, живёт в коммуналке, с матерью и сестрой.

– Дэ-а, с матерью и с с-сестрой, – поддакнула Люсинда, стягивая с себя искусственную шубу а-ля леопард и развешивая её сушить на спинку некипеловской кровати.

– Тихо, ты! Людей разбудишь! – Некипелов возмущённо перебросил шубу на кровать Литвяка.

Литвяк успокоил его:

– Не боись, Санькя! Мы – тихонечко… Счас лягем, вздремнём чуток. А утречком, как рассветёт, я её фюить… – он сделал рукой жест в направлении окна.

– Как знаешь! – сказал Некипелов и забрался под одеяло. Но поспать больше не получилось.

Сначала у него за спиной раздался громкий шелест сбрасываемых одежд и дважды коротко скрипнула кровать. Потом Литвяк и Люсинда на какое-то время притихли, очевидно, согреваясь. Затем кровать заскрипела снова, на этот раз с определённым ритмом. К скрипу кровати добавились вздохи и стоны…

– Тише ты, тише, не ори! – урезонивал Литвяк, но Люсинда была безудержна.

Соседи заворочались, перестали храпеть, но какое-то время молчали.

– Когда прекратится это безобразие? – наконец возопил из дальнего угла старший из капитанов.

– Совсем стыд потеряли! – поддакнул ему сосед.

Литвяк и Люсинда на время притихли. И только палата успокоилась, снова заскрипела кровать, застонала Люсинда, завозмущались капитаны.

И так до самого подъёма.

Едва за окнами забрезжило, Литвяк стал выпроваживать Люсинду. Она упиралась:

– А п-проводить даму!

– Нет уж, голубушка, сама, сама… – Литвяк с трудом вытолкнул её в окно и закрыл его на нижнюю задвижку.

Люсинда ещё какое-то время поскреблась в стекло. Но тут зажёгся свет, офицеры сгрудились у окна, разглядывая её. Она засмущалась и побрела по сугробам прочь.

Мнения обитателей палаты о ночном происшествии разделились. Старшие по возрасту возмущались и обещали пожаловаться санаторному начальству, младшие, за исключением Некипелова, одобрительно похлопывали Литвяка по плечу и завистливо спрашивали:

– Ну, как?

Литвяк снисходительно улыбался, но от комментариев воздерживался.

Последствия не заставили себя ждать.

Через пару дней герой-любовник как-то сник, перестал улыбаться и хорохориться.

– Что с тобой, Витёк? – поинтересовался Некипелов. – Неужели опять бабу охота? Так Люсинду позови… Небось адресок-то оставила?

Литвяк зло выругался:

– Да пошла она…

– Вот те раз! С чего вдруг такие перемены?

– Наградила. Насморком…

– Каким насморком? – не сразу понял Некипелов.

– Тем самым, – Литвяк выразительно опустил глаза и перешёл на свистящий шёпот: – Теперь амбец!

Некипелов попытался утешить:

– Да ладно ты, какой амбец. Лечится этот твой «насморк». Иди к венерологу.

– Вот-вот. Иди. А ты знаешь, что о каждом таком случае по месту службы сообщают…

– Тебе-то что? Ты же холостяк.

Литвяк погрустнел ещё больше.

– У меня кандидатский стаж через месяц заканчивается. Придёт в часть «телега», припомнят ещё прошлые «заслуги» и всё – прощай КПСС! А что это такое, сам знаешь…

Некипелов кивнул:

– Да, Витя, положеньице не позавидуешь…

Литвяк взмолился:

– Саня, как друга тебя прошу, выручай! Ты же политработник, придумай что-нибудь!

– А что я могу? Я же не врач! – Некипелов развёл руками.

Однако бросать приятеля в беде было нельзя. Некипелов остаток дня думал, думал и придумал, как можно попытаться спасти Литвяка.

– «Насморк» – это болезнь, – сказал он ему. – А болезнь лечат лекарствами. Лекарства продают где? В аптеках. Значит, надо пройтись по аптекам и купить его.

– Ага, кто тебе даст антибиотики без рецепта? – мрачно усомнился Литвяк.

Некипелов жестом фокусника вытащил из кармана двадцатипятирублёвую купюру:

– А кто тебе сказал, что у нас его нет? Такие «рецепты» ещё ни один Минздрав не отменял…