Йоханнес Зиммель - И даже когда я смеюсь, я должен плакать…

— …благословите Господа, все дела Его, во всех местах владычества Его. Благослови, душа моя, Господа! — переводит Руфь последние слова раввина, а на западной стороне кладбища виднеются черные силуэты солдат на фоне пламенеющего золотом неба. Десять человек в черных костюмах выступают вперед, и один из них берет мегафон. Он нужен ему для молитвы, потому что вертолеты, словно гигантские птицы, все еще парят над кладбищем, и моторы и винты ревут, поднимая облака пыли. Человек с мегафоном начинает произносить каддиш, об этом Миша тоже знает, что это такое, Руфь ему объяснила.

— …Произносить каддиш — это значит читать молитву усопших. Все другие молитвы еврей может читать в одиночку, но, чтобы произносить каддиш, нужно десять мужчин, обязательно, иначе ничего не выйдет. Если у умершего есть родственники, то молитву усопших читает его сын или другой родственник мужского пола, если у него никого нет, читает его друг. Только один из десятерых мужчин молится вслух, остальные время от времени говорят «Амен», это очень древнее еврейское слово, и оно означает «Мы согласны» или «Да, это правда»…

И теперь, когда один из десятерых мужчин произносит каддиш над открытой могилой, другие действительно то и дело говорят вслух: «Амен!» Другие люди на кладбище точно так же говорят: «Амен!» Даже Руфь, которая не верит, и метис первой степени Миша Кафанке, который не верит, говорят: «Мы согласны, да, это правда», и это слово «Амен» странным образом заглушает даже рев вертолетов. Миша вдруг чувствует, что у него по лицу текут слезы, он берет Руфь за руку, и его взгляд устремляется в пустынную даль, расцвеченную фантастическими красками заката. Свет, думает Миша, этот свет я никогда еще не видел. После молитвы усопших подходят другие мужчины и начинают зарывать могилу, никто не уходит.

— Люди всегда ждут, пока могила не наполнится землей, — говорит ему Руфь, — из любви и священного страха перед смертью и умершим.

— А могильная плита?

— Она появляется позже, — поясняет Руфь. — Когда ее привозят, друзья покойного собираются еще раз, именно в это время на могильную плиту кладут памятные камни…

Мише кажется, что он ослеплен этим неповторимым светом, это для него слишком много. Он закрывает глаза и вспоминает, что рассказывала Руфь об Израиле Берге…

Когда-то Израиля Берга звали Карл Берг, и он изучал физику в университете Франкфурта. Вскоре высокоодаренный молодой человек уже работал доцентом на кафедре. В 1935 году с этим покончено. Карл Берг получает новый паспорт, на обложке которого для евреев напечатано большое «J», и теперь его зовут Карл Израиль Берг, потому что все евреи в Германии должны добавлять к своему имени Израиль, а все еврейки — Сара.

У Карла Израиля Берга есть жена, которую он очень любит, до 1935 года они — счастливая пара. Потом жизнь для них постепенно становится невыносимой.

В 1940 году обоих депортируют в гетто Лодзи. В 1941 году Ольгу Сару Берг переводят в концентрационный лагерь Заксенхаузена, а Карла Израиля Берга — в Освенцим-Биркенау. Из его большой семьи к этому времени живы еще 26 родственников. В 1945 году в живых остается только Карл Израиль Берг. Его жена убита в Заксенхаузене, все остальные родственники — в других концентрационных лагерях.

В Биркенау Берга зачисляют в зондеркоманду, которая должна собирать всех мертвых, вынесенных ночью из бараков для больных, и отвозить их на тележках в крематорий.

Мужчин в таких зондеркомандах кормят лучше, потому что работа у них тяжелая, но обычно через некоторое время их отправляют в газовые камеры и формируют новые команды. Заключенных хватает, свидетелей оставаться не должно.

Благодаря невероятному везению Берг остается в живых, каждый раз в новой зондеркоманде. В 1944 году, в начале ноября, он обнаружил на тележке с мертвыми, умершими от тифа, женщину, которая еще дышит. Берг извлек незнакомку из кучи, и ему удалось скрыть ее и ухаживать за ней до тех пор, пока советские солдаты не освободили узников концлагерей. Эту женщину звали Грета. [17] Эта история правдива. Автор несколько десятилетий состоял с Карлом Израилем Бергом в переписке и был знаком со спасенной женщиной. Последнее письмо Берга, полученное автором, датировано 11 апреля 1992 года. — Прим. авт.

Когда война закончилась, Берг возвратился во Франкфурт. Город лежал в руинах. Он участвует в восстановлении, оставляет имя Карл, называя себя только Израилем, и защищает докторскую диссертацию по физике. Проходят годы. В 1953 году еврейские кладбища снова оскверняются, а могильные плиты разрисовываются свастиками и ругательствами.