Владимир Крупин - Море житейское

А ведь на Святой Руси заслушаться иностранной песенкой считалось не просто грехом, а проклятьем, губящим душу. «Возрождение» Запада есть вырождение и религии и культуры. Уход в новое язычество. И это готовилось миру. Да во многом и отравляло. Какое возрождение? Возрождали язычество, еще более его приукрашивая. Тело, плоть, амурчики.

«НЕ НА НЕБЕ, НА ЗЕМЛЕ жил старик в одном селе». Без «Конька-Горбунка» не представить детство русского ребенка.

У меня, может, еще найдется, была курсовая по «Коньку-Горбунку». Так как у потерянного кинжала всегда золотая ручка, то кажется, что я там что-то такое нечто выражал. Помню, что сказку часто перечитывал. Это и у старших братьев было. Астафьев знал сказку наизусть, восхищался строчками: «как к числу других затей спас он тридцать кораблей». -«К числу других затей, а?»

И вот, жена моя, бабушка моих внуков, не утерпела, купила прекрасное издание сказки. И я ее перечитал. Конечно, чудо словесное. Но и очень православное. Думаю, в курсовой не обращал внимания на такие места, как: «...не пришли ли с кораблями немцы в город за холстами и нейдет ли царь Салтан басурманить христиан. Вот иконам помолились, у отца благословились.» А вот, как враг Ивана собирается на него «пулю слить»: «Донесу я думе царской, что конюший государской - басурманин, ворожей, чернокнижник и злодей; что он с бесом хлеб-соль водит, в церковь Божию не ходит, католицкий держит крест и постами мясо ест».

Постоянно встречаются выражения: «Миряне, православны христиане. Буди с нами крестна сила. Не печалься, Бог с тобой. Я, помилуй Бог, сердит, - царь Ивану говорит. Обещаюсь смирно жить, православных не мутить. Он за то несет мученья, что без Божия веленья проглотил среди морей три десятка кораблей. Если даст он им свободу, снимет Бог с него невзгоду. Я с земли пришел Землянской, из страны ведь христианской. Ну, прощай же, Бог с тобою. А на тереме из звезд православный русский крест. Царь царицу тут берет, в церковь Божию ведет.» И так точно далее. Это же все читалось, училось, рассказывалось, усваивалось, впитывалось в память, влияло на образ мышления. Было это «по нашему хотенью, по Божию веленью».

И если жуткую сказку Пушкина про попа и Балду («От третьего щелчка вышибло ум у старика») внедряли, то «Конек-Горбунок» сам к нам прискакал. Он и весело и ненавязчиво занимал свободное пространство детских умов, оставляя о себе благотворную память.

Когда спрашивают, что читать детям, надо спросить, читали ли они «Конька-Горбунка». Читали? Очень хорошо. А перечитывали? Прекрасно! А наизусть выучили?

ОСЕНЬ ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЬМОГО. Я на телевидении, редактор Дискуссионного клуба. Всегда идем в прямой эфир. Приглашаю Кожино-ва, чем-то ему нравлюсь, он приглашает после передачи посидеть с ним, «тут недалеко», в ресторан «Космос». После краткого там «посидения» зовет поехать в один дом. Дом этот у Курского вокзала. Чаепитие. Ко-жинову все рады. Хозяйка вида цыганистого, веселая. У нее большущая кошка Маркиза. Очень наглая, все ей разрешается. Хотя хозяйка кричит: «Цыц, Маркиза, не прыгай на живот, еще рожать буду!» Вадим Валерьянович весел тоже, берет гитару.

- Самая режимная песня: «На просторах родины чудесной, закаляясь в битвах и труде, мы сложили радостную песню о великом друге и вожде». Так? Вставляем одно только слово, поем. - Играет и поет: - «На просторах родины, родины чудесной, закаляясь в битвах и труде, мы сложили, В ОБЩЕМ, радостную песню о великом друге и вожде. Сталин - наша слава боевая, Сталин - нашей юности полет. С песнями борясь и, В ОБЩЕМ, побеждая, наш народ за Сталиным идет...» Да, друзья мои, был бы Сталин русским, нам бы... - Не договаривает. Потом, как бы с кем-то доспаривая: - Исаковский - сталинист? Да его стихи к юбилею вождя самые народные. Вдумайтесь: «Мы так вам верили, товарищ Сталин, как, может быть, не верили себе». Это же величайший народный глас: и горечь в нем, и упрек, и упование на судьбу. А евтушенки успевают и прославить и обгадить. Нет, если бы не Рубцов, упала бы поэзия до ширпотреба. Представьте: Рубцов воспевает Братскую ГЭС, считает шаги к мавзолею, возмущается профилем Ленина на деньгах, как? Ездит по миру, хвастает знакомствами со знаменитостями, а?

Тогда я впервые услышал и имя Рубцова, и песни «Я уеду из этой деревни», «Меж болотных стволов красовался закат огнеликий», «Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны», «В горнице моей светло». Да, та ночь была подарена мне ангелом-хранителем.

А жить Рубцову оставалось два года.