Итало Кальвино - Избранное

— Разрази меня гром! Красный Волк, да ты просто чудо. И откуда ты все знаешь?

— Коммунисту надо знать все, — отвечает он. — Коммунист должен уметь справляться с любыми трудностями.

«Он — чудо, — думает Пин. — Вот только задается все время».

— Одно плохо, — говорит Красный Волк, — у меня нет оружия. Дорого я дал бы сейчас за «стэн».

«Стэн» — еще одно таинственное слово. «Стэн», «гап», «сим» — как бы их все запомнить? Но замечание Красного Волка радует Пина. Теперь он тоже может позадаваться.

— Мне об этом заботиться нечего, — говорит он. — Пистолет у меня есть, и я его никому не отдам.

Красный Волк подмигивает ему, стараясь не показать, что заинтересован.

— У тебя есть пистолет?

— Хм-хм, — бормочет Пин.

— Какого калибра? Какого образца?

— Настоящий пистолет. Одного немецкого матроса. Я его спер. Потому меня и засадили.

— Расскажи, как он устроен.

Пин пытается объяснить, а Красный Волк перебирает в памяти пистолеты всех систем и решает, что пистолет Пина — это «П-38». Пин в восторге: «Пе тридцать восемь!» Как здорово звучит: «Пе тридцать восемь»!

— Где ты его держишь? — спрашивает Красный Волк.

— В одном месте, — говорит Пин.

Теперь Пину надо решить, расскажет он Красному Волку о паучьих гнездах или нет. Конечно, Красный Волк необыкновенный парень: он все знает, он все умеет; но паучьи гнезда — страшная тайна, ее можно открыть лишь настоящему другу. Пожалуй, несмотря ни на что, Красный Волк Пину все-таки не очень нравится. Слишком уж он ни на кого не похож — ни на ребят, ни на взрослых: всегда говорит о серьезных вещах и совсем не интересуется его сестрой. Вот если бы его заинтересовали паучьи гнезда — дело другое. Тогда Пин простил бы ему даже равнодушие к его сестре. В сущности, Пин не понимает, чего это мужчины в ней находят: у нее лошадиные зубы и черные волосатые подмышки. Тем не менее, беседуя с ним, взрослые в конце концов обязательно приплетают к разговору его сестру. Пин пришел к выводу, что она — пуп земли, а сам он — важная персона, потому что он ее брат, брат Негры из Длинного переулка. А все ж таки Пин уверен, что паучьи гнезда гораздо интереснее и его сестры, и всего того, чем занимаются мужчины и женщины. Вот только ему никак не встретится человек, который бы это понял. Отыщи он такого человека, и он простил бы ему даже полнейшее безразличие к Негре.

Пин говорит Красному Волку:

— Я знаю одно место, где пауки делают гнезда.

Красный Волк отвечает:

— Я хочу знать, где у тебя «пе тридцать восемь».

Пин говорит:

— Как раз там.

— Объясни-ка мне, где это?

— Хочешь узнать, как устроены паучьи гнезда?

— Я хочу, чтобы ты отдал мне пистолет.

— Почему это? Он мой.

— Ты ребенок, который интересуется паучьими гнездами, на кой тебе пистолет?

— Разрази меня гром! Он мой, захочу — и заброшу его в овраг.

— Ты капиталист, — говорит Красный Волк. — Так рассуждают только капиталисты.

— Чтоб ты сдох! — кричит Пин. — Пропади ты пропадом!

— Ты что, спятил? Если нас услышат, нам крышка.

Пин отодвигается от Красного Волка, и некоторое время они сидят молча. Красный Волк ему больше не друг. Хотя он и спас его из тюрьмы, а что толку: дружбы у них все равно не получится. Но Пину страшно остаться одному, а эта история с пистолетом связала его и Красного Волка двойной веревочкой. Поэтому не надо отрезать путь к отступлению.

Пин видит, что Красный Волк нашел кусочек угля и что-то пишет на бетонной стенке бассейна. Он тоже берет кусочек угля и начинает рисовать неприличные картинки. Однажды Пин разукрасил стены домов в переулке такой похабщиной, что священник из их церкви подал в мэрию протест и заставил заново оштукатурить дома. Красный Волк пишет не отрываясь и не обращает на Пина внимания.

— Что это ты пишешь? — спрашивает Пин.

— Смерть наци и фашистам! — говорит Красный Волк. — Мы не должны терять даром времени. Пока что здесь можно заняться пропагандой. Бери уголь и тоже пиши.

— Я уже написал, — говорит Пин и показывает на неприличные рисунки.

Красный Волк приходит в ярость и все стирает.

— Ты, видно, совсем рехнулся! Ничего себе пропаганда!

— Какая пропаганда тебе еще нужна? Кто, по-твоему, припрется сюда читать твою писанину?

— Помолчи! Я все продумал: нарисую стрелку на бассейне, потом — на стене, и так до самого шоссе. Кто-нибудь заметит стрелку, пойдет по указанному пути и прочитает.

Еще одна из игр, в которые умеет играть только Красный Волк. Игры у него очень сложные, увлекательные, но совсем не веселые.