Чинуа Ачебе - Стрела бога. Человек из народа

— Вы ждете ответа? — заговорил я наконец. — Так вот он: нет, нет и нет. Вы думаете, что на ваши паршивые фунты можете купить кого угодно, но вы ошибаетесь. Я буду бороться с вами всегда и везде, даже если вам удастся подкупить всю нашу партию. Вы трусите, я вижу это по вашим глазам. Вы уверяете, что не боитесь меня, тогда зачем же вы подсылаете ко мне ваших головорезов? Зачем заставляете всякую шваль таскать по улице плакаты с моим именем? Извините, но вам придется забрать свои грязные деньги и убраться отсюда вон, господин государственный деятель, а впрочем, какой вы деятель, вы просто дикарь!

— Одили!

Убраться пришлось мне, и притом немедленно. Проходя мимо «кадиллака», я заметил в нем нескольких парней, и один из них показался мне знакомым, хотя я и не мог хорошенько его разглядеть.

Я не верил, что Макс изменил нам, но почему он до сих пор не приехал, как обещал, чтобы помочь мне начать предвыборную кампанию? Я не знал, что и думать.

— И безумец может сказать разумное слово, — начал отец, — но послушай его дальше — и ты убедишься, что у него не все дома. Ты опять себя показал, мой сын. Когда ты приехал сюда на своей машине, я подумал: наконец-то он взялся за ум. Но не тут-то было. Так ты, значит, в самом деле хочешь тягаться с мистером Нангой! Сын мой, зачем ты упустил такой случай? Если тебе показалось, что он предложил слишком мало, почему ты прямо ему не сказал? Почему не потребовал три, четыре сотни? Да где там! У тебя разве на это ума хватит! Ты норовишь оскорбить человека, который желает тебе добра. Может, ты воображаешь, что он завтра опять придет и поклонится тебе в ножки — сделай милость, возьми двести пятьдесят фунтов? Как бы не так. И в рай ты не попал и согрешить не сумел.

— А вам-то что за печаль? Мой убыток — не ваш. Вы в ПНС, я — в Союзе простого народа!..

— Придется тебе терпеть мое брюзжанье, пока ты носишь имя Самалу. Хотя не далек тот день, когда ты сам станешь звать меня, да уж я не откликнусь.

Я сразу смягчился. Я очень чувствителен к подобного рода намекам и не люблю думать о том, что настанет время, и близкий тебе человек не откликнется, сколько его ни зови. Я выдержал долгую паузу и заговорил уже более мирным тоном.

— Выходит, у вас в партии считают, что министр вправе брать взятки?

— Что? — переспросил отец, просыпаясь. Я и не заметил, как он заснул.

— Нанга уверяет, что десять процентов комиссионных, которые он берет, заключая контракты, идут в фонд партии. Это правда?

— Если крокодил высунется из воды и скажет, что он заболел, ты полезешь проверять?

— Вот оно что, — сказал я и невольно улыбнулся, увидев, что отец тотчас снова задремал.

На следующий день приехал Макс со своей группой — всего человек двенадцать, из которых я знал лишь двоих: Юнис, невесту Макса, и профсоюзного лидера Джо. У них были легковая машина, микроавтобус и два новехоньких вездехода с репродукторами па крыше. Увидев, как хорошо они оснащены и как уверенно держатся, я воспрянул духом. Признаться, я позавидовал Максу, что у него такая красивая и преданная подруга. Везет же людям! Я жалел, что не могу пригласить Эдну посмотреть на них.

— Почему ты не предупредил меня о своем приезде? — спросил я Макса. — Это, конечно, ничего не меняет, но все же…

— Разве ты не получил мою телеграмму?

— Нет.

— Я телеграфировал тебе в понедельник.

— В понедельник? Ну, а сегодня только четверг, в субботу получу.

— Техника! — сказал Макс, и все рассмеялись.

Я повел их в пристройку. При виде гостей отец натянул свою порыжелую фуфайку и принялся с таким жаром пожимать всем руки, будто он всегда нам сочувствовал. Мои братья и сестры высыпали во двор, окружили машины; они строили рожи, глядя на свои отражения в сверкающей полировке. Должно быть, машины вымыли на переправе, подумал я. Это было так похоже на Макса — он всегда старался появляться на людях в безукоризненном виде. Жены отца вышли на порог главного дома и шумно приветствовали гостей. Потом появилась Мама с телеграммой в руке и торопливо направилась к нам.

— Вот, — сказала она мне, — сегодня утром получили, когда тебя не было. Я совсем забыла. Велела Эдмунду напомнить, когда ты придешь, да этот дуралей…

Все опять рассмеялись, а отец, заражаясь всеобщим весельем, шутливо проворчал что-то насчет людей, которые, не умея читать, хватают чужие письма.

— Придется нам взять назад свое обвинение. А ну-ка, троекратное «ура» в честь министерства почт и телеграфов!