Джойс Кэри - Радость и страх. Рассказы

А потом ее захлестывает столько дед и тревог, что оглядываться назад уже некогда. Выясняется, что, по мнению Бонсера, содержать отель - значит приглашать к обеду членов местного самоуправления, и, когда Табита ужасается, как летят деньги, он возражает: - Ничего ты не смыслишь в деньгах, старушка. Нужные знакомства - это великая вещь.

- Но разве обязательно поить их шампанским?

- В конечном счете это окупится.

- Ну, а зачем пить, когда нет гостей?

- А это тоже экономия, способствует бодрости духа. Хороши бы мы были, если б я в такое время свалился. Кто тогда стал бы думать?

Он приглашает управляющего, некоего Джузеппе Тэри, бывшего владельца ночного клуба, и поручает ему подобрать первоклассный персонал и закупить лучших вин. Нанимает старшего садовника и велит ему сделать из сада конфетку, чтобы люди останавливались полюбоваться. Заказывает мебель, ковры и картины - по большей части классические обнаженные фигуры. Академическая живопись, не придерешься. А кому не приятно поглядеть на голеньких, если это дозволено?

Развесить картины, расставить мебель - эти обязанности ложатся на Табиту. Никогда еще ее не заставляли столько работать. Когда к ней однажды приехал Джон, она могла уделить ему лишь половину внимания, вторая все время отвлекалась на Джузеппе и рабочих, ведь, стоит ей отвернуться, непременно что-нибудь напутают. И Джон с порога кричит: - Ой, мама, подождала бы хоть месяц, пока у меня экзамены кончатся!

- Ты за меня не беспокойся, Джон.

- Как же не беспокоиться. Я слышал, ты продала военный заем. А на что ты собираешься жить дальше?

- Но те деньги уже опять помещены, в этот отель. Очень надежно помещены.

- И ты в это веришь?

В глубине души Табита в это не верит, а лгать умеет плохо; она отвечает: - Перспективы как будто хорошие, - и густо краснеет.

И тогда мать и сын обмениваются долгим взглядом, которым в чем-то признаются друг другу. Джон говорит: - Все-таки это было безумно вернуться к такому человеку! - Но говорит неуверенно, тоскливо. Он чувствует, что жизнь куда сложнее, чем ему представлялось, что в самых обычных судьбах есть место для глубоких, трагичных переживаний. Он смутно догадывается, что в Эрсли Табита была очень несчастна, что одиночество для немолодой женщины может обернуться острейшей мукой. И вина и сочувствие внезапно поворачиваются к нему тысячью новых граней. А Табита говорит: Ты не считай себя ответственным за меня, милый. Если я потеряю мои деньги, так не буду просить у тебя поддержки. Это было бы просто грешно.

- Но как же иначе, мама? Я бы не мог допустить, чтобы ты нуждалась.

- Нехорошо так говорить, Джон, несправедливо. Ты оказываешь на меня давление.

- Справедливость тут ни при чем. Господи, мама, как ты не понимаешь? Справедливость - категория рассудочная, в семейной жизни ей нет места. Последняя фраза, шире по смыслу, чем того требует данный случай, - явно итог каких-то невеселых раздумий.

- Как дела у Кит? - спрашивает Табита, и опять они обмениваются вопрошающим взглядом.

Но тут к ним подходит Джузеппе спросить, что делать с новыми маркизами, на какой высоте их крепить.

- Я же дала вам все размеры, Тэри... а впрочем, не надо, я лучше сама им скажу. - Она куда-то бежит, а когда возвращается, разгоряченная долгими и сложными объяснениями, Джон уже смотрит на часы. - Надо бежать. Влетит мне, если пропущу этот поезд.

Табита провожает его на станцию. В последнюю минуту, когда поезд уже вот-вот тронется, она вспоминает, что хотела объяснить, почему не может перейти на иждивение к Джону. Хотела возразить на его слова, будто справедливость здесь ни при чем. Но, вскочив на подножку, чтобы заглянуть в окно вагона, она видит, что Джон-уже разложил на коленях бювар и готовится проверять кучу экзаменационных работ. И ее поражает то, чего она раньше не замечала, - на макушке у Джона появилась плешь.

«Бедный Джонни, - думает она по дороге домой, - он уже стареет. И какая ужасная у него жизнь, вечно в спешке, в заботах». Она чуть не плачет, до того ей за него больно. Но впереди уже виден отель, и она сразу замечает, что рабочие навешивают маркизы не там, где надо, - на той стене, что не видна с дороги. «О господи, все приходится делать самой, даже подумать спокойно некогда».

А в Эрсли Джон отчитывается перед Кит, и оба решают, что если Табите суждено разориться, так пусть лучше это произойдет не в Эрсли, где и так достаточно сложностей и волнений.

Что разорение надвигается на нее все быстрее, как нарастают сложные проценты, - это Табита ощущает беспрерывно. Расходы множатся, Бонсер швыряется деньгами все бесшабашнее. В один прекрасный день он пригоняет домой огромную подержанную открытую машину «изотта фраскини» ярко-алого цвета. И когда Табита ахает, узнав цену, отвечает: - Хорошая машина всегда обходится дешевле - требует меньше ремонта. А машина нам необходима. Пупс, для рекогносцировок. У меня задумана целая сеть отелей «Бельвю», по всему побережью. Сплошная экономия на накладных расходах.