Джойс Кэри - Радость и страх. Рассказы

Это ее лейтмотив. «Война кончилась, никого больше не убивают. Джона не убили». Когда он жалеет ее, она над ним смеется, и он уже не кажется ей далеким, непонятным. Она теперь прекрасно понимает, что он неспособен ее понять, и этим он опять стал ей ближе. Он - ребенок, и любить его надо, как ребенка.

Снова и снова ей приходит мысль: «Ничего-то он не знает». И единственная тревога на фоне ее безмятежного счастья - о его будущем. Джон уже несколько раз отказывался от выгодных постов, которые ему предлагали деловые знакомые. Но Табита утешает себя мыслью: «Он жив, это главное, а что до работы - бог пошлет».

И только чуть насторожилась, услышав от него однажды вечером: - Как ты посмотришь на то, чтобы мне стать преподавателем в колледже? Работа тихая, скромная, не прогневит ревнивого бога.

- Почему же нет? Преподавание - очень хорошая профессия. Вот только не знаю, сколько там платят, можно ли при таком доходе жениться.

- Нашла о чем беспокоиться!

Табита улыбается. - Ты уж не отказывайся от мысли о браке только оттого, что мне хотелось бы, чтобы ты женился.

- А ты очень была счастлива в браке?

- Дело не в счастье, люди должны вступать в брак.

- Понятно. Веление свыше.

Табиту уже не смущают шутки по поводу ее веры в бога. Этой веры они не поколеблют. Глядя на сына все с той же ласковой усмешкой, она отвечает: Тебе бы радоваться надо, что остался жив.

Джон теряет терпение. - Да, да, мама. Но как же насчет работы. Тебе не будет жалко, если я стану преподавателем?

- Я же знаю, ты все равно поступишь по-своему.

А Джон и правда уже твердо решил посвятить себя педагогической деятельности и только еще колеблется между колледжем св.Марка в Оксфорде, где есть вакансия, и предложением работать в новом университете в городе Эрсли в Мидлендсе.

Предложение это исходит от некоего Гау, одного из кредиторов Голлана, с которым Джон как-то познакомился в конференц-зале после длинного и скучного собрания кредиторов. Гау тогда сказал: - Вы, кажется, окончили колледж святого Марка?

Оказалось, что Гау тоже там учился и даже был дружен, тридцать лет назад, с наставником Джона. Поговорили о колледже, об образовании вообще; и Гау сказал мягким, почти извиняющимся тоном: - Я склоняюсь к мысли, что прежнее гуманитарное образование давало людям нечто ценное, нечто такое, чего в другом месте не получишь.

- Вполне с вами согласен. Немножко философии, может быть, и опасная вещь, но никакой философии - это, пожалуй, еще хуже.

Так, неспешно и осторожно нащупав почву, они выяснили, что оба убеждены: ничто не сравнится с хорошим классическим образованием; единственное образование, заслуживающее этого имени, должно включать историю, логику, этику, чтобы привить широту взглядов, умение мыслить теоретически. И однажды Гау, который вдобавок к унаследованным миллионам нажил несколько миллионов во время войны и сумел их сохранить, поведал Джону о своем намерении с частью этих денег расстаться: - Как вам кажется, Бонсер, что лучше - основать новый колледж университетского типа в каком-нибудь городе, где нет таких рассадников настоящего, я бы сказал, образования, или же пожертвовать деньги какому-нибудь из старых университетов.

Джон категорически высказывается за колледж. Он сам поражен силой своей убежденности - он и не знал за собой никаких убеждений.

- Вот, например, в моем родном городе Эрсли...

- Знаю, я там бывал. Денег и мозгов хоть отбавляй, а тянет сбежать в Центральную Африку. Самое подходящее место.

- Меня, конечно, уже зондировали больницы...

- К черту больницы. Эта песенка нам знакома. Практика добрых дел, оправдание богатства, сейчас только это и слышишь. Заботься о теле, а дух приложится. В общем, демагогия.

Гау еще колеблется. Человек он осторожный, к тому же классическое образование приучило его выслушивать обе стороны. Но, поразмыслив полгода, он решает-таки основать колледж в Эрсли и приглашает Джона войти в организационный комитет и взять на себя заботу об историческом отделении.

Таким образом, пока Табита воображает, что молодой человек трудится в конторе Хэкстро по ликвидации концерна, он половину каждой недели проводит в Эрсли, где ссорится с архитекторами из-за размера аудиторий и обсуждает с Килером, будущим ректором и опытным интриганом, меры борьбы против комитета местных богатеев, замышляющих превратить новый колледж в технический институт.

А с другой стороны, Джон и Килер никак не поладят насчет нового здания. Внутри комитета уже образовались две-три фракции, и они на чисто демократический манер враждуют между собой более рьяно, чем с общим внешним врагом. Джон, Килер и молоденькая секретарша Килера мисс Ланг согласны в том, что часовня не нужна, а вот в вопросе об обеденном зале расходятся. Килер утверждает: колледж, не имеющий помещения, где могли бы собираться все, - это вообще не колледж; он никогда не обретет собственного лица.