Сергей Петров - Тест на блондинку (сборник)

Она писала это немного сонною рукой, почти не глядя в тетрадь, где строки наползали одна на другую, смотрела на снег, горела забытая спиртовка, лежала открытая книга, был такой фильм «Открытая книга», и обе книги про микробов. Не каких-нибудь там дебильных гонококков, а про прекрасных и яростных микробов Йерсиния Пестис, а ещё лучше – русских. Как хорош был Золотящийся Стафилококк! Она с тихим счастьем представила, что всё бросит и вступит в студенческое научное общество, она станет учёной, как та насквозь мокрая девочка из открытой книги. Ничего, что Лариса такая красивая и глупая, она купит очки и будет одеваться очень строго, и ведь, чтобы быть учёным средней руки, большого ума не надо. И там будет Золотящийся Стафилококк и вместе с ним самая прекрасная на курсе, – нет, в мире! – самая лучшая – Палочка Чудесной Крови!

Ларисе стало мерещиться, как Золотящийся Стафилококк спасает умирающую Палочку Чудесной Крови от какого-нибудь там Фурацилина, как потом они, взявшись за руки, уходят в закат по мокрой пашне, и написано «ТХЕ ЕНД»…

31 декабря. На улице так тепло, как только может быть зимой. Везде нетрезвые горожане. С юго-запада дует влажный ветер с мокрым снегом, залепляющим стёкла очков и автомобилей.

Наступают сумерки, и в окнах некоторых квартир можно видеть последние пробные пуски ёлочного освещения. На некоторых из окон задом наперёд нарисован номер наступающего года. По улице неведомо куда бежит молодой человек в распахнутой куртке.

Никогда! Никогда больше! Вот оно, возмездие за разврат! В монастырь! Верно говорил папа: быть блудником есть физическое состояние, подобное состоянию морфиниста, пьяницы, курильщика! И он стал блудником, и это-то и погубило его! Предполагается в теории, что любовь есть нечто идеальное, а на практике любовь ведь есть нечто мерзкое, свиное, про которое и говорить, и вспоминать мерзко и стыдно! Ведь недаром же природа сделала то, что это мерзко и стыдно! А если мерзко и стыдно, то так и надо понимать! А тут, напротив, люди делают вид, что мерзкое и стыдное прекрасно и возвышенно! Никогда больше и ни под каким предлогом!

Прошло время обеда, близился ужин (впрочем, какой уж там ужин 31-го числа), а он ещё ничего не ел. Его расстёгнутые сапоги полны снега. Он ни за что на свете не вернулся бы в свою жуткую квартиру, если бы не замёрз и не проголодался. Но он замёрз. И проголодался. Наш герой вдруг почувствовал, что в нём растёт парадоксальное, совершенно невероятное после всего сказанного желание – а вернуться домой, в тёплую квартиру! И ещё удивительнее было то, как быстро пришло очень простое и, как теперь казалось, совершенно очевидное решение.

Он позвонил из автомата в «Скорую помощь» и сообщил о том, что у бабушки плохо с сердцем. Он стал диктовать адрес и с ликованием вспомнил только теперь, что даже не закрыл дверь в квартиру! Вот покатило так покатило!

Ходить по улице пришлось ещё долго. Но вот «Скорая» подъехала к подъезду. У него захватило дыхание. Из предосторожности он отбежал от места действия, но впопыхах слишком далеко и не рассмотрел в точности, кого там вынесли. Теперь, когда машина уехала, он проклинал себя за чрезмерную осторожность, ведь нельзя быть уверенным, что приезжали именно за ней…

Нет творческих сил описать его терзания при подъёме на третий этаж. Но вот уже он перед своей дверью, она не заперта и чуть приоткрыта. Он долго с замиранием слушает, но из квартиры не доносится ни единого звука…

Тогда он решается сделать это… и квартира совершенно пуста. И кровать в спальне совершенно пуста.

«Боже мой! Пронесло, наваждение кончилось. Боже мой! Никого нет, ничего не было! Ничего такого больше никогда не случится. Только надо быть дома и ничего не делать… Нужно лечь и спать».

Он прошёл на кухню, плотно покушал и выпил бутылку пива для крепости сна. Затем заправил родительскую постель, роковым для себя образом умудрившись не заметить, что она мокрая, и лёг на диванчик в своей комнате. «Никогда в жизни не лягу и не присяду на ту кровать», – сладко поклялся он, закрывая усталые, измученные глаза.

И с того дня действительно исправился. Такой глубокий след в его душе оставило это происшествие, ставшее поучительным уроком на всю его жизнь. Никогда больше он не сидел на родительской кровати, не курил табака, не пил водки и не прелюбодействовал. Уж, во всяком случае, с женщинами. Потому что мерзко.

Звать её Лариса, а фамилия такова, что она не любит называть её без необходимости. Впрочем, не часто и спрашивают. Рядом лежат некоторые личные вещи, которые она не смогла надеть, так как чувствует себя плохо. Она не знает, что будет делать дальше, но, впрочем, хватит о гадостях.