Роман Коробенков - Розовый дельфин (сборник)

Губы Алисы зашевелились, но слова прозвучали почти через минуту, и это оказались не те слова, которые я ждал.

– Ты сумасшедший, я всегда это знала, – холодным голосом резюмировала моя женщина. – Я еще тогда это поняла, когда ты убил того, с кем я была, и увел меня, чтобы триста лет водить по пустыне.

Когда разум мой убедился, что слух его не обманывает, нервная система вскипела до критической точки и запустила по телу адреналиновый рой, что отсек возможности рассуждать, созидать и прочие полезные функции, заполнив образовавшиеся пустоты раскаленным добела́ гневом. Я полоснул взглядом по недоброму лицу Алисы, губы мои исчезли, а ноздри распахнулись, ошпаренные яростью. Я слышал уже эту интерпретацию старой истории, однако никогда она не звучала столь серьезно. Меня охватил страх: как выяснилось, моя женщина в нее верила. Стало осязаемо до того шага, за которым неутомимым огнем полыхает кудесница-ненависть, готовая спалить любые, самые современные мосты и сожрать все, после чего успокоиться и, погибая, оставить место любовной искре, способной медленно, но опять затеять предсказуемый ласковый треск суховатых эмоций.

– Все было именно так, да? – переспросил я очень тихо, но она услышала, так как глаза ее прояснились и стало можно разглядеть их цвет. Алиса не ответила, уводя лицо в сторону и демонстрируя славный профиль. Что-то чужое открылось мне в любимой внешности, чертах, и начало казаться, что в душу прокрался кто-то другой, одетый в те же одежды, с тем же оттенком кожи… Очень похожий, но чужой. Ледяными мыслями я хлестал отварное мясо нашего союза, объем совместно накопленного багажа, иначе открывал многочисленные общие двери.

Ненависть зародилась из самой любви, в нее же потом, утомившись, ушла.

Я медленно зашел за спину Алисы и отдалился метров на десять.

На моем пути обнаружился первый камень за все это расстояние, он оказался соблазнительно увесист и пришелся точно по размеру пальцев. Медленно, с расстановкой я опустился на колени, держа булыжник перед собой и разглядывая.

Затем рука раскрылась в резком движении, ионизатор жалобно хрустнул, запустив множество ветвистых трещинок, следующий удар проломил его, мне достался ощутимый лязг в скулу. Схватившись за края пролома обеими руками, я разорвал прибор на куски, высвободив дымящуюся голову из длительного плена сферы. Еще один рывок привел к смерти кожаного воротника. Это меня успокоило, таинственная уверенность отхлынула от рассудка и разлилась по телу, когда я двинулся обратно к Алисе.

Бескрайний океан кислорода ворвался в мой внутренний мир, распахнув что-то объемное в груди, словно парус. Вдох – и я подпрыгнул, точно собравшийся взлететь дирижабль.

Алиса с ужасом смотрела на меня, дрожа на тонких ногах. Она что-то хотела сказать, но забыла, каким образом это делается.

– Зачем?! – выдавила она не своим голосом.

– Я докажу, – расслабленно произнес я, приближаясь и прислушиваясь к легкому опьянению, что народилось в космосе клеток, превратив кровь в вату и замедлив все в разы.

– Что докажу?! – разъяренно вскричала Алиса, рассыпаясь хрустальной, удивительно крупной слезой. – Что ты можешь доказать таким образом?!

– Что мы будем жить вечно, – выдохнул я, захлебываясь в глотках жизни, что насильно распахнули рот и стремились опять сплавить меня с реальностью.

– Так нельзя… Как ты мог… Представь, – часто заговорила моя женщина, – если бы мы потерялись… просто проснулись и оказались врозь… в какую сторону бежать, где искать, и не будет ли выбранный путь отдалять тебя с каждым шагом… я боюсь… провести еще триста лет в поисках… тебя! – взвизгнула она последним словом.

– Тяжелые мысли приходят тебе сегодня, – изрек я, в то время как ее вязкая хандра вцепилась мне в плечи и потянула вниз.

– Правильным, наверное, будет выбрать первое попавшееся тебе по пути место, – безумно продолжала Алиса уже негромко, точно не слыша меня и рассуждая сама с собою, – которое будет отличаться от других… место, мимо которого человек не сможет пройти… он в любом случае подойдет, чтобы посмотреть… – Взгляд плавал где-то за мной. – …И ждать там…

Из последних сил я обнял Алису за талию, пытаясь передать мою уверенность, но ноги внезапно пропали из поля зрения чувств, в то же мгновение лихорадочный страх начал нервно хихикать в рассудке, раскачивая его непрочное дерево.

Почти плашмя я упал на суровый бетон, сотрясая развесистое здание внутреннего мира, увлекая за собой Алису. Она пронзительно кричала что-то, о чем я уже не был способен думать как о целом, и только мучительно понимал фразы.