В. Строгальщиков - Слой 3

– Я бы сказал, – дернул ноздрями Вайнберг, – да ты не поверишь.

– А вдруг поверю?

– Мне нравится моя работа. – Вайнберг крутанул по столу золотой портсигар с монограммой. – Я хочу сделать «Севернефтегаз» приличной нефтяной компанией. Я хочу, чтобы ее рабочие гордились, где работают, – как в «Бритиш петролеум» или «Амоко». Чтобы наш товарный знак уважали во всем мире. Не веришь?

– Почему? – сказал Кротов. – Очень даже верю. Только вы, Леонид Аркадьевич, слегка не договариваете. Я ведь не Слесаренко, мы с вами одной крови, я вас читаю, как с листа, и вы меня читаете. Так вот, сейчас я сам скажу, что вас здесь держит, почему вы меня терпите и будете терпеть и ни в какую там Флориду не уедете... Вам нравится быть президентом нефтяной компании. «Севернефтегаз» – это не банчок с сомнительными денежками. Мне ли вам объяснять, как относятся на Западе к нашим так называемым банкирам? А вот нефть – это серьезно, это уже элита мирового бизнеса, это членство в Давосском клубе, рядом с премьер-министрами и президентами. Вот что вам нравится, друг мой Ленечка. А миллионеров на пенсии в той же Флориде – хоть пруд пруди. Нет, брат, мы еще не созрели для пенсии. Вот лет через двадцать...

– Ты знаешь, что будет в этой стране через двадцать лет? – спросил Вайнберг. – Или хотя бы через пять?

– Нет, – ответил Кротов. – Но я знаю, что и как должно быть, выражаясь твоим языком, «в этой стране» – и через пять, и через двадцать лет, и дальше. И я обязан думать, что именно так все и будет. Иначе вообще ничего не будет. Ты понял?

– Но это же самообман, – сказал Вайнберг. – Или самогипноз, что отнюдь не лучше.

– А мне наплевать, – сказал Кротов. – Если не хочешь утонуть, надо плыть. И верить, что доплывешь.

Вайнберг воздел очи к потолку и произнес, как бы итожа услышанное:

– О, великая русская помесь цинизма с наивностью!

– Ты сам такой же, – сказал Кротов. – Ты русский еврей, друг мой Ленечка, и запомни это раз и навсегда.

– От этой твоей похвалы, Сереженька, воняет старыми портянками.

– А ты свои носки давно не нюхал?

– Фу! – Вайнберг дунул себе в нос, оттопырив нижнюю губу. – Что за манеры, милейший?

За спиной Кротова отворилась дверь, послышались приглушенные толстым ковровым покрытием быстрые шаги. Кротов скосил глаза влево, за плечо; мимо него, отметившись кивочком, проскользнул к столу вице-президент компании по маркетингу Андрюша Сигалов – худой и длинный, в облаке хорошего мужского парфюма. «Готье?» – спросил Кротов, шмыгнув носом. «Гуччи», без выражения сказал Андрюша и положил на стол перед Вайнбергом бумажное «полотенце» телефаксного сообщения. Вайнберг надел очки и принялся читать факсную «шапку», но Сигалов стукнул пальцем куда-то в середину «полотенца»; Вайнберг опустил глаза, прочел немного и взялся ладонью за лоб. «Ладно, иди, я разберусь», – проворчал Вайнберг, отодвигая «полотенце» в сторону.

– До двенадцати Москвы, – тихо сказал Андрюша и удалился.

– Проблемы? – спросил Кротов.

Нас лишают доступа к экспортной «трубе», пока не погасим недоимки в федеральный бюджет. А как мы их погасим, – Вайнберг отмахнул бумагу на самый край стола, – если нефть не продадим? Нет, нет мозгов в правительстве...

– Зато у Сигалова есть.

– А как же! – с вызовом сказал Вайнберг. – Этот парень может эскимосам холодильники продать.

– Скажи, Аркадьич, это правда, что наш друг Андрюша сбежал из России в Израиль, чтобы в армии не служить, а потом рванул назад по той же причине?

Какая разница? Ну, сбежал. Ну, опять сбежал... Парень дело делает.

– И без высшего образования?

С незаконченным высшим. Я же тебе говорю: он торговец от бога.

– Еще бы! Впендюрил городу спорткомплекс...

– Хватит, Сережа! – Вайнберг опять помассировал лоб. – Этот вопрос мы закрыли? Закрыли. Если все пойдет по нашей схеме, появятся деньги, мы все восстановим. Но – если по схеме, как мы с тобой нарисовали. Если нет – извини, я не Ротшильд. Я вообще не владелец компании, я наемный менеджер. Как совет директоров решит, так я и действую, в пределах отпущенных мне полномочий. Да, у меня есть свой пакет акций, – быстро продолжил Вайнберг, опережая кротовскую вставку, – но это совсем не контрольный пакет. Ты же знаешь, у кого контрольный.

У твоих друзей из «Гаммы». Да ты и сам – «Гамма».

– О, не надо упрощать! – взмолился Вайнберг. – Дружба дружбой, а денежки врозь.

– Тем более, если денежки не свои. Я ведь знаю, где «Гамма» взяла миллиард долларов на выкуп «Нефтегаза». В тумбочке?