В. Строгальщиков - Слой 3

И вот, когда Кротов, закрученный работой и семьей, уже и вспоминать, и думать о нем перестал, Слесаренко вдруг позвонил, а потом объявился в Тюмени.

– Проснись, – сказал Вайнберг. – Приехали.

Здание нефтяной компании «Севернефтегаз», бывшего нефтепромыслового объединения с таким же названием, было огорожено мощным чугунным забором с двумя армейского типа контрольно-пропускными пунктами. Говорили, что в подземном гараже спрятан то ли танк, то ли бронетранспортер, но Кротов не слишком в это верил: нефтяники, конечно, ребята крутые, но не настолько же, однако.

Апартаменты Вайнберга располагались на четвертом этаже, куда вела длинная, с плавными поворотами, лестница, обвивая стеклянный стакан оранжереи, пронизавшей здание снизу доверху. Милицейский полковник бормотал сквозь зубы: «Когда вы лифт построите, ворюги?» и обмахивался фуражкой.

В кабинете Вайнберга было прохладно, даже холодно. «Вот так и получают пневмонию», – сказал полковник. Хозяин кабинета уселся на край обтянутого светлой кожей огромного стола и заболтал ногами, с неудовольствием разглядывая правую, испачканную кротовской подошвой, мягкую черную туфлю.

– Вы что, не выспались? – спросил Вайнберг, критически разглядывая лица гостей.

– Куда там! – вздохнул Савич.

– Отлично выспался, – сказал Кротов, потягиваясь в кресле. – Скажи, пусть кофе принесут.

– Трудяги, – усмехнулся Вайнберг. – Ну и как, раскололся Сусоев?

«Ты погляди-ка, стук у Ленечки налажен», – уважительно подумал Кротов.

Сусоева они пасли недели две. Руководитель зарегистрированной в окружной столице посреднической фирмы, через которую шла торговля «городской» нефтью в Европе, был крайне осторожен и трудноуловим. Взяли его нынче ночью на автотрассе, договорившись с гаишниками. Сусоев ехал в Сургут не на «джипе» с блатными номерами, как обычно, а на простых «жигулях» с одним охранником без камуфляжной формы, с автоматом под сиденьем. К охраннику претензий не было, но вот второй ствол, обнаруженный в чехольчике аптечки – плоский газовый пистолет, переделанный под боевой патрон калибра «пять-сорок пять», вызвал бурные крики гаишников. Сусоев с охранником просчитали ситуацию: колют на взятку, козлы, – расслабились и потеряли бдительность. И когда охранник, оставив хозяина у машины, пошел в гаишный вездеход «улаживать вопрос», Сусоева взяли сзади, без звука, и уволокли в кусты, не забыв прихватить портфель с документами. Охранник в «газике» полез в карман за бумажником, достал пачку долларов толщиной с большой палец, и тут гаишники вдруг стали гневаться про взятку и даже съездили ему пару раз по морде, потом вытолкали из машины, и тут обнаружилось, что хозяин исчез, смылся в темноту с портфелем. Гаишники для порядка поездили туда-сюда, потом вызвали по рации дежурную группу милиции. Охранника привезли в горотдел и заставили всю ночь писать объяснительные. Парень явно растерялся и охотно «валил» пистолет на сбежавшего. А в это время его хозяин сидел в подвале спортивного комплекса перед телекамерой и отвечал на вопросы. Поначалу Сусоев нагличал и грозился, но ему дали понять, что пистолет пистолетом, однако нечто другое, зашитое в спинку заднего сиденья «жигулей», уже не является тайной, и Сусоев начал говорить и говорил до четырех утра. Потом его отпустили и сказали, куда идти, и он пошел на милицейскую стоянку и еще час сидел в кабине «жигулей», дожидаясь, когда выпустят охранника. Кротову хотелось бы видеть эту сцену встречи и обоюдного вранья: по версии, Сусоева украли «синяки» – конкуренты из уголовных, купившие гаишников, а охранник, в свою очередь, якобы молчал в ментовке как белорусский партизан и ни словом не выдал начальника. Кротов был уверен, что о случившемся ночью молчать будут оба, особенно Сусоев, больше всего на свете опасавшийся, как бы хозяева не прознали о зашитой в сиденье сусоевской опасной самодеятельности.

Кротов посмотрел на полковника; Савич даже не шевельнулся на реплику Вайнберга, полудремал с недовольным усталым лицом, держа фуражку на коленях как руль автомобиля.

– Тебе-то что? – улыбнулся Кротов.

– Мне – ничего, – ответил Вайнберг. – Туфли вот кто-то испачкал.

– Гляжу я на вас, ребята, – проснулся в своем кресле полковник, – счастливый вы народ. Веселый, жизнерадостный, и игры у вас веселые. Вот вы наиграетесь и слиняете, а старый несчастный полковник милиции...

– Ты прав, Петрович, – сказал Кротов. – Генералом на этой должности не станешь никогда.