В. Строгальщиков - Слой-2

«Ну и хрен на вас на всех».

Причина луньковского бесследного отката прояснилась Лузгину, когда он поискал и не увидел в списках кандидатов в областные губернаторы ни одного человека с Севера. Вышедший недавно указ президента-подпольщика Ельцина о проведении выборов на всей территории области, включая автономные округа, сверкнул над окружными столицами как молния без грома. Лузгин догадывался, что выборов на Севере не будет, а если и случатся, то главный избиратель, господин-товарищ Кворум, голосовать не явится однозначно. Депутатско-чиновничья элита автономных округов терпеть не могла своих тюменских братьев по мандату и не намерена была делиться с ними ни деньгами, ни властью, ни влиянием. Очевидно, Лунькову просто приказали выйти из игры, чтобы он не портил общей картины демонстративного и всенародного северного безразличия к губернаторским выборам на юге. Если бы хоть один северянин собрал подписные листы и зарегистрировался кандидатом, политическая и правовая ситуация изменилась бы самым решительным образом. «Надо отдать должное окружным властям, – уважительно думал Лузгин. – Задушили выборы в объятиях».

Вместо Алексея Бонифатьевича в списках претендентов на губернаторский южный престол появилась фамилия другого депутата Госдумы – Геннадия Ивановича Райкова, бывшего тюменского мэра и директора-оборонщика. Туг Лузгин и вовсе ничего не понимал – зачем это нужно дяде Гене, год назад под фанфары прошедшему в Думу? Ну ладно другие: бывший областной прокурор Вагин, реванширующий в местной политике; неправильные, с точки зрения друг друга, коммунисты Чертищев и Черепанов; неизвестно под кого играющий денежный наглый мешок Окрошенков; одинокий волк, монархист-наследник Пантелеев. Кто там ещё? Райков изо всей этой компании выпадал, но, по лузгинскому разумению, единственный мог составить натуральную конкуренцию действующему областному «главе» Рокецкому.

Лузгин отчетливо помнил, как на прошедших зимой выборах тюменского мэра депутат Госдумы Райков в последний момент вдруг прислал из московского далека удивившую многих телеграмму в поддержку Сергея Шерегова – главного соперника Степана Киричука, считавшегося райковским другом и наследником на посту градоначальника. Киричук тем не менее победил, потом долго мучился с Шереговым – никак не мог его отстранить от руководства Ленинским городским районом, пока Шерегов не стал председателем срочно придуманной областной счетной палаты, и они моментально помирились – по крайней мере, налюдно. Райков же коротко и невнятно объяснился в прессе и снова канул в Думу, изредка мелькая в московских трансляциях рядом с другом-депутатом Рожковым, бывшим руоповским начальником, попавшим в Госдуму под песенку «Всех посажу».

К дяде Гене Лузгин относился хорошо и даже любил его по-своему за простоту в общении, картавый голос с хрипотцой, приятные мужскому уху беззлобные матерки и русскую удаль в градоначалии. (Веселее дяди Гены командовал городом только его зам по коммуналке, легендарный Юрий Борисович Куталов). Сегодня, задним числом, Райкова именовали популистом, верхушечником, бравшим на горло людей и проблемы, но Лузгин полагал, что в России иначе и быть не может, и вспоминал дядю Гену по-доброму.

Ещё зимой на мэрских выборах неожиданный фортель Райкова показался Лузгину каким-то вынужденным, не самоличным, маячил кто-то за дядигениной спиной. Вот и нынче словно толкали его в губернаторскую публичную мясорубку, ставили на край и без того зыбкий его госдумовский авторитет и ссорили осмысленно с Рокецким. Лузгин пытался говорить об этом с Юрой, тот глядел отечески, разве что по головке не гладил – умненький мальчик! – и советовал не перегружать психологией и неуместной моралью старинную драку без правил по имени Большая Политика.

Лузгин написал в своем обзоре, что выборы 22 декабря не принесут победы никому, и будет второй тур, куда пройдут, оторвавшись от соперников с изрядным преимуществом, папа Роки и дядя Гена. Во втором туре, вероятнее всего, победит Рокецкий, но эта вероятность – довольно шаткая.

Избиратели автономных округов, если там выборы состоятся, будут голосовать против действующего губернатора. На Тюменских Северах спародировалась общероссийская ситуация, когда провинция всё больше и больше ненавидит метрополию, столицу, обвиняя ее в грабеже, нахлебничестве и безделии. Именно такой образ Тюмени как областного центра сложился в сознании многих северян – не без помощи нацеленной пропаганды тамошних властей и прессы. Конфликт между Юрием Неёловым, Александром Филипенко и Леонидом Рокецким – окружными губернаторами и областным «головой» – подавался как сугубо личностная коллизия, как попытка Рокецкого подмять под себя округа и раз и навсегда решить вопрос: начальник он Юрику и Саше или нет. Неосторожность и невыдержанность в публичном поведении Рокецкого давали к тому основания.