Надин Бисмют - Вы замужем за психопатом? (сборник)

– Это тебе звонят.

Жером взял трубку и тут же закрыл за собой дверь. Я трижды постучала в комнату моего мужа. Он сидел за своим компьютером, на экране высвечивалась черно-желтая шахматная доска.

– Я играю против одного крутого хорвата.

Из усилителей неслись электронные звуки. Я села на старую кушетку и сказала Бенуа, что Жером сейчас разговаривает по телефону с Беатрисой.

– И что тут такого? Что она, исчадье ада, по-твоему?

– Но ведь именно из-за нее он пытался вскрыть себе вены.

– Это Жером тебе такое сказал?

– Это было в его электронной почте.

Мой муж нахмурился.

– Ты и его мейлы читала?

– В том состоянии, да…

Я перелистнула старый литературный журнал, который валялся поодаль.

Десятью минутами спустя хорват выиграл партию, и Бенуа смачно выругался, поставив свой компьютер в «режим энергосбережения». Я уставилась на черный экран, пестрящий металлическими искрами.

– Если бы для пароля ты хотя бы взял мое имя, я могла бы подумать, что ты меня любишь…

Мой муж опустился на кушетку и притянул меня к себе так, чтобы я могла сесть ему на колени. Пока он был внутри меня, полы заскрипели в коридоре за дверью и мы прекратили наши движения. Но когда шаги удалились в сторону кухни, мы начали опять. Застегивая брюки, мой муж спросил меня, действительно я думала о том, что сказала накануне в ресторане, то есть о моей органической неспособности к счастью.

– Все в порядке, любимая, да?

Я ответила ему, что пора бы купить ему новые брюки, ведь старые уже все вытерлись. Когда мы вышли из комнаты, Жером курил сигарету на кухне.

– Она мне клянется, что все будет кончено, если я не вылечу в Париж сегодня вечером.

Его сотрясал нервный смех. Мне захотелось есть. Я поставила кипятить воду, чтобы разогреть томатный соус.

– Она скучает по тебе, – сказал мой муж.

– Ты сообщил ей, что твой рейс – послезавтра?

– Она хочет, чтобы я переехал к ней жить.

Мой муж открыл вторую бутылку «бордо», а Жером помог слить мне макароны через дуршлаг.

– Живи у нас сколько хочешь, – шепнула я ему на ухо.

За ужином, поскольку все молчали, я спросила у них, знают ли они о том, что на рынке теперь появились непрокалываемые шины.

– А для мопедов они тоже выпускают? – поинтересовался Жером.

– Не думаю.

Мой муж, который, чтобы выручить немного денег, собрался в конце января продать свою «Джетту», сказал, что не верит во всякие гаджеты, которые к тому же противоречат законам физики. По его мнению, шина должна была сдуться, по крайней мере одиножды за свою жизнь, или, что еще точнее, просто оказаться проколотой, что и подтвердило бы, что это шина, а не черт знает что. Короче, шина – это шина. Я пододвинула несколько хлебных крошек к своей тарелке.

– А применима ли эта же теория к мужчинам?

Жером убрал все со стола, добавив затем, что это вопрос сложный для всех.

На следующий день мой муж сказал, что ему нужен тонер для принтера, и Жером поехал с ним в центр города. В квартире было темно, когда я вышла из своей комнаты. На кухне стояла тишина, предвечерняя тишина, от которой не остается никакой надежды на прогресс, пусть даже и цветы на подоконниках зелены как никогда. Я лежала в ванне, когда в квартире послышались шаги. Я надела халат. Мой муж был занят установкой нового тонера.

– Ты хочешь распечатать твои главы?

– Может, попробую первую.

На кушетке валялся разноцветный пакет магазина «Бенеттон».

– Ты купил брюки?

– Нет, это Жером выбрал свитер для Беатрисы.

Я заглянула в пакет и раздвинула упаковочную бумагу. Это был свитер из синтетики бирюзового цвета. Вырез буквой V, a манжеты отделаны белыми жемчужинками. На круглом столике завибрировал принтер и начал выплевывать листы бумаги с черными и цветными полосами.

– Жером поехал встречаться с Камиллой, – продолжал Бенуа, довольный тем, что ему удалось наладить принтер.

– Ему не хочется, чтобы пропала вторая ночь в отеле.

Я поправила упаковочную бумагу, и мы сели перед телевизором есть пиццу с шампиньонами. Затем мой муж вернулся к себе в комнату, прихватив баночку пива. Я вымыла тарелки и закурила сигарету. Пуская кольца дыма, я думала, сколько еще времени я проживу с Бенуа. Буду ли я через год сидеть за столом на той же кухне? В десять часов я постучала в дверь его комнаты. Черные от текста страницы теперь лежали на поддоне принтера, а сам Бенуа был занят игрой в шахматы.

– Ты идешь спать?

– Сейчас. Я как раз сейчас уделаю хорвата.