Надин Бисмют - Вы замужем за психопатом? (сборник)

– Ты – красивая, – уверяет вас он. – Но я уже все! Лопнуло мое терпение. Надеюсь, ты не будешь сильно переживать.

Постарайтесь отнестись к этому как к освобождению. Homo vedettus обязательно проявится несколько месяцев спустя и заявит вам такое, что хоть стой, хоть падай: он хочет от вас детей. Постарайтесь его не слушать. И когда вы пойдете за продуктами в вашем новом районе, где длинные очереди в супермаркете позволят вам пролистать очередные журналы у кассы, и случайно вы наткнетесь на фотографию Homo vedettus, больше не приходите в волнение. Слегка погладьте глянцевую бумагу и повторите себе, что это и есть его родная стихия, а супружеское ложе тут вовсе ни при чем.

Ребекка Леклер, род. в 1976 г. Журналистка. Живет в Монреале. Вы замужем за психопатом? Для ваших текстов и откликов – см. сайт www. Pandoramag.ca

Я закрыла журнал и уставилась на овальный узор на мраморном полу, он повторялся на нем, как на трафарете, и у меня стала кружиться голова. Не сходя с кресла, я перечитала текст и, честно говоря, не знала, как к нему отнестись: должна ли я была смеяться после этого весьма актуального опуса, написание которого наверняка имело для моей дочери терапевтический эффект, или мне нужно было сожалеть, что в общем-то сугубо личная история оказалась растиражированной в каком количестве? Пяти, десяти, пятнадцати тысяч экземпляров? Это правда, что я не питала особой нежности к Симону и эпизод на даче лишь выкристаллизовал это чувство (впрочем, задавалась я вопросом, уж если Ребекка взялась описывать проступки Симона, почему она не включила и тот злополучный день?), однако, с другой стороны, какой был смысл возвращаться к истории, которая завершилась больше, чем полтора года назад? И еще один вопрос вертелся у меня в голове: почему она позвонила своей подруге, а не своей маме, когда Симон бросил ее в последнюю минуту? Сердце мое сжималось в груди.

Посетители вываливались из актового зала и устремлялись через коридор в холл, где сбивались в кучу перед крутящимися дверьми, чтобы затем исчезнуть в неизвестном направлении. Я посмотрела на часы: стрелки показывали четверть восьмого. Я вернулась в актовый зал. «Что ж, – уговаривала я себя, – если ей нужно было выпустить пар, то…» Около бара щебетала группка девиц, все, как одна, одетые в платья с вырезом, отделанным зеленым кружевом, наподобие той, что встречала меня при входе. Сотрудников осталось немного, и я легко заприметила Ребекку: она стояла в компании нескольких человек около окон с тяжелыми шторами. Она рассеянно теребила кисть шторы и, казалось, не вникала в разговор.

В такси, мчавшемся по ул. Шербрук по направлению к авеню дю Парк, Ребекка высморкалась и положила мне на колени экземпляр «Пандоры».

– Мне хотелось сделать тебе сюрприз! – сказала она. – Поэтому я и решила, что лучше нам с тобой сегодня вечером побыть вдвоем. Отпразднуем выход материала, в котором я впервые рассказала о своем, личном. Он все же оригинальнее предыдущих, а?

По радио передавали хоккейный матч. Я задумалась на несколько секунд.

– А твой роман о мадемуазель Анне и ее школе в Новой Франции? Ты его забросила?

Ребекка расхохоталась, и наши с шофером взгляды встретились в этот момент в зеркале такси.

– Мамочка, я тебя умоляю! – выдохнула наконец Ребекка.

– Что?

– Когда мне захотелось написать тот роман, мне было двадцать. Вот глупость была, а?.. У меня в ту пору мозги были заморочены « Девушками из Калеба » [12].

Скроив кислую мину, Ребекка отвернула голову и уставилась в окно. Мне стало ясно, что наше общение временно прервано. Такое, в сущности, случалось с Ребеккой нередко, когда мы оказывались с ней вдвоем. Вначале все шло хорошо, и она была в веселом настроении. Потом вдруг ни с того ни с сего, чаще всего когда заходила речь о чем-то, что касалось ее лично, а порой безо всякой причины, она становилась чужой, далекой, отстраненной, и у меня возникало впечатление, что она начинала смотреть на меня свысока, поскольку все, что я ни говорила, вызывало у нее лишь цоканье языком или вздохи. «Я не понимаю, в какой момент ее замыкает», – часто делилась я своими тревогами с Пьером. «Да она просто манипулирует тобой», – отвечал он, вызывая во мне неприятные чувства. Что он мог понимать в этом во всем? До знакомства со мной он был дважды женат, но детей так и не завел. Но правдой было и то, что, когда Ребекка уходила в себя, я невольно начинала думать, что не оправдала ее ожиданий, и это меня каждый раз огорчало.