Майкл Чабон - Лунный свет

– Вы хотите сказать, там, за лесом, Фау-два.

– Да.

– Неповрежденная Фау-два.

Насколько дед знал, еще ни одна команда «черного списка» не раздобыла целую Фау-2. Если священник говорит правду, это будет ценнейшая добыча.

– Да, да!

– За этим лесом.

– И вниз с холма. Есть дорога. Снег сошел, так что это всего ничего, для молодого человека минут двадцать ходу. С такой обузой, как я, в два раза дольше. Идемте.

Прежде чем вступить в темноту вместе со священником, чьего воспитанника застрелил несколько часов назад, дед поднял голову и глянул – быть может, в последний раз – на звезды. Луна уже села, и они заполонили все небо.

В тот час по всей Европе, если небо над головой было ясное, люди, которые знали, боялись, надеялись или мнили, что скоро умрут, смотрели на звезды. От Финляндии до Балкан, от Черного моря до подступов к Африке, в Польше, Венгрии и Румынии. Может быть, через окошко из плексигласа или через очки от близорукости. Через колючую проволоку, орудийную амбразуру, сеть трассирующих огней, сорванный взрывом танковый люк. На бегу и на ходу, спотыкаясь и шатаясь от изнеможения, стоя на коленях. С открытых полей, из уличных канав, из окопов. С груд обломков, из свежевыкопанных рвов, с ковра в доме без крыши, с палубы горящего корабля.

Без сомнения, многие смотрящие на звезды искали в них черты Божьего лица. Многие видели лишь то, что там было: россыпь холодных далеких огней. Кому-то небо, возможно, представлялось чертежом с подписями на латыни или арабском, темной шкурой с вытатуированными на ней предметами обихода и мифическими животными. По крайней мере один человек, смотревший на звезды в ту ночь с опушки леса в Вестервальде, видел архипелаг ядерных топок в море вакуума и направленные во все стороны вектора ускорения от гипотетической изначальной точки на миллиарды лет старше человечества. И этот архипелаг был так же равнодушен к механизированной массовой бойне, как и к смерти одного человека.

Так думал мой дед, и этот ход мыслей служил ему разом утешением и руководством. Он может верить или не верить отцу Никелю; в любом случае звездам безразличен исход. Так почему бы, всего на одну ночь, не сбросить бремя недоверия? Или даже всего на час. Ровно настолько, чтобы увидеть ракету. А потом можно будет вновь взвалить на себя это бремя.

– Так что было дальше? – спросил я. – Что он сделал?

К этому времени я уже много знал о нравах Южной Филадельфии и мира в целом, который был, по мнению деда, ее макрокосмом. Я ждал предательства, несчастья, нового долга в обмен на оплаченный старый.

– Показал мне ракету, – ответил дел.

– Фау-два. Ты видел Фау-два.

– Я видел много Фау-два. Та просто была первой.

– И?..

– Что и?..

– И как это было?

Дед покусал губу и повернулся к окну. Он так долго размышлял над вопросом, что я уже гадал, не забыл ли он, о чем разговор.

– Она была высокая.

– Высокая?

– Старик сказал, она с колокольню его церкви.

– Ясно. – Мне в голову не приходило, что они были такими большими. – Я хотел спросить другое… что ты почувствовал? Что подумал?

– Не знаю, как сказать.

– Ты был разочарован?

– Наоборот.

– Испугался?

– Чего? Она никуда не летела.

Мне подумалось, что разочарование или страх – не те чувства, которые дед затруднился бы выразить. Он бы так прямо и сказал.

– Ты был счастлив? – спросил я.

Вопрос застал деда немного врасплох.

– Что-то вроде того, – ответил дед.

На детских рисунках у всех домов есть трубы, все обезьяны едят бананы, а все ракеты – это Фау-2. Даже после десятилетий многоступенчатых громадин, пузатых спутников и космопланов, после нового и старого «Энтерпрайза», шестиугольных имперских истребителей, кубов боргов и противозачаточной таблетницы «Тысячелетнего сокола» – в глубинах нашего сознания самым верным средством долететь до ближайшей планеты остается заостренная сигара на четырех стабилизаторах. К тому времени, как я узнал о ракетах – а я рос в разгар космической гонки, среди моделей, которые выпускала компания моего деда, рисунков и фотографий «Сатурнов», «Атласов», «Аэро-би» и «Титанов», – они далеко ушли в конструкции, мощности и размере от первого творения фон Брауна. Однако именно Фау-2 несла меня в космос в парке аттракционов, Фау-2 украшала корешки научно-фантастических книг. Фау-2 была «пиписькой», или визуальной доминантой, в диснеевской Стране будущего. В Фау-2 форма и назначение соединились, как в ноже, молотке и других основных орудиях человека. Глядя на Фау-2, вы сразу понимали, зачем она. Вы понимали ее возможности. Вы видели орудие для победы над тяготением, для бегства от земных оков.