Владимир Малик - Тайный посол. Том 2

И вдруг колокольный звон оборвался. А с валов ретраншемента залпом ударили пушки, послышались далекие крики.

– Праздник какой или что? – всполошился Иваник.

Кузьма побледнел. Нет, ради праздника из пушек не палят. К тому же ретраншемент еще не закончен и не все пушки установлены… Неужели нападение?

Сомнения его рассеялись, когда от Лавры донеслись тревожные звуки набата. Большой колокол бил часто, как на пожар: бом-бом-бом! Эти звуки ледяным холодом проникали в самое сердце и разрастались в нем черным ужасом.

– Людоловы! – воскликнул Кузьма, выхватывая саблю. – Проклятье! Беги, Иваник!

От Новой слободы прямо на них мчались всадники, на скаку выпуская в сторону лавры тучи стрел. Очевидно, они прорвались через Зверинец, где строительство валов только начиналось, и, смяв малочисленную стражу, наводнили Печерск. Спасения не было.

Иваник тоже выхватил саблю.

– Беги! Я прикрою тебя, Кузьма, знаешь-понимаешь! Задержу их! Беги в заросли на склонах Днепра! – крикнул он. – Я виноват, что потащил тебя сюда… Зачем обоим погибать!

Кузьма и не думал спасаться бегством.

– Да беги же, холера ясная! – воскликнул Иваник, не замечая, что перенял от Спыхальского его излюбленное ругательство.

Но бежать уже было поздно. Ордынцы стремительно приближались. В воздухе просвистели стрелы, и одна из них впилась Иванику в руку. Он неуклюже взмахнул высоко поднятой саблей, вскрикнул и стал медленно оседать на землю. На белой полотняной рубахе быстро расплывалось красное пятно.

– Зинка! – позвал Иваник. – Спаси! Погибаю…

Кузьма нагнулся, чтобы вытащить стрелу, но не успел: прошелестел аркан и обвился вокруг шеи, затягиваясь. Кузьма задохнулся, выпустил саблю из руки и упал рядом с Иваником.

– Прикончить их, батько? – услышал Кузьма юношеский голос.

Рожков открыл глаза. Над ними стояли два всадника: один молодой с хищной улыбкой, второй – пожилой человек с густой черной бородой.

– Не нужно, Чора, – ответил старший. – За них на невольничьем базаре дадут кое-что… Прикажи связать их!

– Хорошо, батько, – сказал молодой и крикнул воинам: – Эй, люди, свяжите их и отправьте в наш стан!

Людоловы длинными узкими сыромятными ремнями из невыделанной лошадиной шкуры связали руки Иванику и Рожкову. И тут же нагайки хлестнули их по плечам. Пленники вскочили на ноги. Тугой аркан потянул их за собой…

Набег продолжался недолго. Орда налетела внезапно, как вихрь среди ясного дня, но, получив отпор, начала сразу отступать, захватив сотни пленных и подпалив несколько строений. Казаки и стрельцы повсюду выбили ордынцев за границы города, и они, промчавшись по околицам, вскоре исчезли, оставив после себя трупы, пожарища и плач родных по убитым и угнанным в плен.

Отряд Палия остановился в чаще Краковецкого леса, самого крупного на Подолии в те времена. Лес не только мог защитить от постороннего глаза и внезапного нападения врага, летом он был для воинов родным домом с щедрым столом. Здесь можно было пасти коней, строить курени и без опасений разводить костры. В лесу водилось множество всякой дичи: зайцы, дрофы, гуси, косули, лоси, медведи. Кроме того, земля была сплошь усыпана ягодами, а на кислицах и диких грушах плодов – как росы поутру.

Выбрав у ручья под горой, где били ключи, ровное местечко, Палий приказал казакам ставить курени, а сам подошел к Арсену, который стоял в сторонке с Романом и Спыхальским. Неподалеку на сломанном дереве сидела похудевшая загрустившая Вандзя. Опустив голову, она потупила взгляд и, кажется, ничего не замечала вокруг.

– Ну вот, панове-братья, юж и наступило время нашей разлуки, – с грустью сказал Спыхальский. – Отсюда мы сами будем добираться до Львова… Жаль мне расставаться с вами, но должен…

Он обнял Арсена, ткнулся колючими усами в его щеку и тихо прошептал:

– Эх, и люблю тебя, холера ясная!.. Hex буду песий сын, коли лжу молвлю… Люблю, как брата… Жалко, Златки и Стехи нема! Но надеюсь – найдутся они…

Пан Мартын отступил, и Арсен увидел на реснице товарища слезу.

– Мы еще встретимся, пан Мартын! Ей-богу, встретимся, помяни мое слово! – Арсен не верил в то, что говорил, но ему очень хотелось успокоить друга, ведь и у самого на сердце было тяжко. – Приедешь к нам в Новоселки… на свадьбу… Как найдется Златка, я дам тебе знать… Я тоже надеюсь…

– Приеду! – пообещал Спыхальский и начал обнимать Романа и Палия.

Несколько минут спустя он подсадил Вандзю на коня, ловко вскочил в седло. Помахал рукой.