Владимир Малик - Тайный посол. Том 2

Ненко взял блюдо. Молча поклонился.

Султан обратился к визирям и советникам:

– Все приказы Мустафы-паши отменить! Богатства, хранящиеся в Эйюбе, передать в государственную казну! Ибрагим-пашу [147]и хана Селим-Гирея, сосланных на остров Родос, освободить и привезти в Стамбул! Освободить также из заключения в Семибашенном замке Юрия Хмельницкого и немедленно, дав ему надежную стражу во главе с Азем-агой, послать на Украину… Там казаки пойдут за ним… Мы должны в это тяжкое время сохранить за собой те земли, чтобы в будущем, хорошо подготовившись, нанести оттуда смертельные удары Москве и Варшаве!

Арсен незаметно скосил глаза на Ненко: мол, слышал ли? Но тот, придерживаясь ритуала, застыл как каменный, с блестящим, украшенным по краю чернью блюдом в руках, не мигая смотрел на султана.

– Все! Идите! Выполняйте мои приказы! – И Магомет, не глядя на придворных, склонившихся в глубоком поклоне, скрылся во внутренних покоях мобейна.

С отъездом в Белград ни Ненко, ни тем более Арсен не торопились. Они выговорили у гениш-ачераса [148], который должен был дать им охрану, день отдыха после изнурительной дороги в Стамбул. Этого, конечно, было мало, чтобы найти Златку и освободить ее, поэтому друзья не теряли времени.

С самого начала они договорились, что с подарком султана к Кара-Мустафе поедет один Ненко. Арсен же, если им удастся вызволить Златку, помчится с нею сперва в Болгарию, к воеводе Младену, а потом – на Украину. Если не посчастливится сразу освободить ее, останется в Стамбуле, будет искать пути к этому, ожидая возвращения Ненко.

Ненко хорошо знал обычаи, царящие в серале.

Когда они подошли к старому батаджи-аге, лениво наблюдавшему, как на крыше конюшни, нахохлившись, дерутся воробьи, Ненко сунул ему в руку золотую монету. Тот глянул на нее сонным взглядом и сразу ожил. Поклонился.

– Я к твоим услугам, чауш-ага.

– Мне нужно знать, где теперь девушка, которую Мурад-ага привез от великого визиря Мустафа-паши.

– Я видел ее… Очень красивая девушка, эфенди.

– Куда ее повели и кто?

– Повели в гарем… Кто – не рассмотрел.

Ненко достал из кармана еще один золотой. У батаджи жадно блеснули глаза.

– Постой, постой, кажется, я припоминаю… О Аллах, дай памяти!

Ненко положил монету в его протянутую ладонь. Батаджи-ага крепко зажал ее в кулаке.

– О! – воскликнул он. – Припомнил! Ее взял евнух Саид… И передал кальфе [149]Мариам, а та забрала в свой даире… А зачем эфенди интересуется этой девушкой? – Батаджи-ага улыбнулся, но смотрел пытливо и холодно.

Ненко опустил в карман батаджи-аге еще монету. Жестко сказал:

– Батаджи-ага, не лучше ли получать в подарок золото, чем железо? Ты меня понял? Мы тебя не знаем, ты нас не видел…

Тот поклонился, сложил молитвенно руки.

– Понял, эфенди. Пусть мне выжгут раскаленным прутом глаза, если я вас видел, и пусть отрежут ятаганом язык, если я вам сказал хоть слово! Аллах свидетель!

Итак, стало известно, где находится Златка. Это так обрадовало Арсена, что, оставшись с Ненко наедине, он едва не задушил его в объятиях.

– Ты просто волшебник! Три золотых – и дело сделано!

Но тот охладил его восторг:

– Это – самое легкое… Тяжело будет вырвать ее оттуда, а еще тяжелее – уйти от погони.

– С чего же нам лучше начать?

Ненко задумался.

– Если удастся, нужно, пока светло, предупредить Златку, чтобы была готова. Затем – приобрести коней и одежду. И на всякий случай, позаботиться о ночлеге в Стамбуле. Ибо вечером и ночью все ворота города закрыты – не выедешь…

– Тогда не будем мешкать! – заторопился Арсен. – Я во всем полагаюсь на тебя.

Они вышли из дворца с противоположной от моря стороны, и только сейчас, с высоты парадного входа, Арсен впервые смог как следует разглядеть весь сераль.

Огромный дворец, с бесчисленными пристройками, множеством крылечек и дверей, тянулся почти на милю. К нему примыкали дворы – три около мобейна и несколько у гарема – с самыми разнообразными строениями: кухнями, конюшнями, складами, казармами для янычар, банями, помещениями для слуг и рабов, карет и возов… Всюду сновали слуги, разъезжали всадники и погонщики, слышались людской гомон, лошадиное ржание, ослиный рев…

Это был целый город! В нем постоянно проживало две или три тысячи человек, а днем вместе с вольнонаемными слугами, жившими за границами сераля, набиралось, пожалуй, до четырех тысяч…

Друзья пошли дворами и задворками вдоль гарема. Никто не останавливал их. Батаджи-евнухи, устроившиеся на солнышке возле своих дверей, равнодушно смотрели на янычар… Из некоторых окошек с любопытством выглядывали хорошенькие личики девушек. За которым же Златка?