Наталья Горская - Власть нулей. Том 1

Тогда появилась присказка: «Жди до следующей тысячелетки». На манер советских пятилеток – были такие пятилетние планы развития советской экономики, и считалось хорошим тоном эти планы выполнять за два-три года. Как это в целом влияло на несчастную экономику и социальное развитие – сказать сложно, но существовало негласное соглашение: телефон устанавливали через две пятилетки, в очереди на автомобиль стояли до трёх пятилеток, квартиру получали через пять пятилеток. «Ударное» выполнение пятилеток в сжатые сроки никак на данную установку не влияло. Некоторым членам КПСС уменьшали эти сроки на одну пятилетку. Членам высшего звена давали всё сразу. Они уже тогда знали, что надо жить сегодня, сейчас, потому что завтра жизнь может закончится вопреки всем планам пятилеток и программам Партии. Что и случилось, когда 13-ая Пятилетка умерла, так и не начавшись.

А тут конец квартала, года, века и тысячелетия! Ну непременно должны что-то дать в следующем тысячелетии, как говорили некоторые счастливые старушки: «Нам в следуюшшей пятилетке освешшение на лестнице сделать обешшали!». А уж в следующей тысячелетке и подавно должны сделать! Надо только подождать. Апокалиптические настроения и вера в скорый конец света заставили многих отложить в сторону реализацию своих надежд до недосягаемых у нас лучших времён .

Помимо политических и экономических потрясений в памяти осели многочисленные предсказания расплодившихся по всей стране колдунов и ясновидящих, сулящих столько бед, что лучше и не жить. И всё это под оптимистический гороскопический щебет, что наступающий год змеи благоволит тем, кто догадается обрядиться в новогоднюю ночь в чешую. Высшее общество в пёстрых журналах и шумных телепередачах с тупым весельем принялось сортироваться на этих самых змей, кроликов, баранов и прочих зодиакальных зверушек. Вот так, добросовестно налегая на гороскопы и прочую цифирь, мы с чистым сердцем вошли в новое тысячелетие. Короче говоря, перевалили с грехом пополам в новый век. Доползли. Не все, конечно, но некоторые всё-таки доковыляли.

Так закончилось десятилетие 90-ых годов, пока все ждали-гадали, что это изменение и сдвиг с мёртвой точки произойдёт со дня на день. Десять лет прошли, и у кого-то прошла юность и молодость. Пропало чувство, что жизнь создана для нас. Жизнь не для нас и не про нас. И зачем мы, русская молодёжь девяностых, так тупо чего-то ждали от этого десятилетия?

Насколько мы отстали от мира за это десятилетие? Иные шутят, что навсегда. Мы отстали если и не навсегда, то очень надолго. И главное, понять бы: ради чего? Сколько бы профессиональных объясняльщиков ни навешивало лапшу на уши, и как бы ни хотелось этой «лапше» поверить, чтобы обрести нужное для дальнейшего выживания понимание, а всегда приходишь к выводу: не то. Словно больному дают разные лекарства, он надеется, что вот это окажется тем самым, которое ему поможет… ан нет, не то, не то, не то! Не тем лечите, сволочи! Реформы, платформы, форумы, цены на бензин, ставки на керосин, раскол в Евросоюзе, объединение блока НАТО, колебания курса валют, назревание политического момента, дозревание исторического перелома, кризис, охренизис – всё не то. Лучше бы сказали честно: мы вас банально обокрали. Как обычные воры. Ну, не укусим же мы их за это, в самом деле! Нам до них не дотянуться – это как белый день ясно. Чего они так боятся сказать правду? Даже странно, что эти люди такого пустяка боятся.

Странное это было десятилетие. Десятилетие бездействия, распада и развала. У каждого десятилетия XX века есть свой характерный признак. В истории любой страны календарь ведёт отсчёт от наиболее значимых событий в своей истории. Век двадцатый в России разделил жизнь на до Революции и после . Затем на ДОвоенную и ПОСЛЕвоенную. Пройдут годы, века, целые поколения, а эти вехи останутся, как старые кресты на могилах, где уже не видно ни имени, ни года смерти, и уже нет потомков тех, кто под этими крестами лежит. Какие же события станут вехами нового века, нового миллениума? Бог весть. А что касается века двадцатого, первые его годы теперь воспринимаются с привкусом агонии, с первыми революциями и намёками на скорый крах. Жёсткие десятые годы, в которых мировая война сменяется революцией, а затем и долгой запойной гражданской войной. Сумасбродные двадцатые, когда в сжатые сроки сменилось несколько совершенно чуждых друг другу политик, в которых жесточайший голод соседствовал с развесёлым НЭПом. Тогда же наметилось угасание революционных бурь и порывов, перешедшее в начало хладнокровных и расчётливых отстрелов. И вот страшные тридцатые, пахнущие отвратительной живодёрней и пропитанными кровью подвалами даже сейчас, на расстоянии нескольких десятилетий. Потом были всем нам памятные сороковые-роковые, «свинцовые, пороховые», как расплата за безумия в первые десятилетия века, как нарыв, который наконец лопнул. Они в восприятии граждан России так и остались «пороховыми», даже если речь идёт о послевоенных сороковых. Они именно такими и останутся в подсознании нации, даже когда современные историки станут доказывать, что на самом деле никакой войны в России не было, а были только успешные бомбёжки английской авиации.