Аноним Кикиморра - Проклятье Л-самы

Он отправил Лине открытку с текстом "Накрыло делами. Если понадоблюсь, пишите прямо сюда. Если не понадоблюсь, всё равно пишите" -- и отчалил вместе с Фибриззовцами.

Собственно, задача, как выяснилось, сводилась к координации нескольких сотен стражей ворот. После того, как Кселлосу удалось составить чёткое представление о том, что, как и когда надо делать, он управился с работой за два дня, и то периодически прерываясь на переписку с Линой примерно следующего содержания:

"Пишу".

"Хорошо".

"Пока не нужен".

"Плохо, пишите ещё".

"Давай работай".

"Работаю. Жду письма".

...

Наконец, когда ворота были починены, покойники собраны по миру и запиханы по местам, а вход должным образом замаскирован, Кселлос утёр фигуральный трудовой пот и собрался уже было пойти навестить свою корреспондентку, но его остановили.

-- С нас причитается, -- сообщил ему давешний старший мазоку. -- Если хотите, можем организовать вам беседу с каким-нибудь покойником. Только недолго, а то ворота очень тяжело держать.

-- Сколько? -- тут же сделал стойку Кселлос. -- Минуту, пять, десять?

-- Десять потянем, наверное, но вряд ли больше.

-- Отлично, давайте!

Зейлих явился к воротам заспанный и сбитый с толку.

-- Я тебя знаю? -- поинтересовался он.

-- Ты обо мне слышал, --ответил Кселлос. -- Я Кселлос Бистмастер. Я попал под проклятье Л-самы, мой Реципиент Лина Инверс. Ты её помнишь?

-- Ещё бы! Ох, бедняжка... Она, наверное, очень добра к тебе, после всего, что со мной случилось. Но неужели она стала жрицей? Я хочу сказать, Реципиенты же обычно...

-- Она нетипичный Реципиент. Но да, она облегчила моё проклятье, она отдала мне всю свою любовь, и я теперь свободен, правда, как побочный эффект, вся раса мазоку забыла кодекс, но главное, Лина перестала любить тебя, потеряла ориентир в жизни, чувствует себя предателем и тихо ненавидит меня за то, что я не ты, и от всего этого она очень несчастлива, -- протараторил Кселлос. -- Лина -- прекрасный и потрясающий человек, я ею очень дорожу, и её состояние грозит лишить этот мир огромной части его прелестей. Я надеюсь, ты понимаешь. Так что я сейчас её сюда приведу, и ты с ней поговоришь. Вопросы?

-- Веди, -- выпалил Зейлих.

Лина даже пискнуть не успела, когда Кселлос её телепортировал.

-- Зе... Зейлих... -- поперхнулась она, оказавшись перед воротами.

Кселлос аккуратно её придержал, чтобы не рванула на ту сторону.

-- Девять минут, -- сообщил он, хотя и был вполне уверен, что Лина не слышит. На всякий случай он создал в проёме прозрачную перегородку. -- Не буду вас смущать.

Он отошёл за угол, где стражи держали створки ворот, и принялся нервно считать секунды.

-- Кселлос-сама, тяжеловато, -- наконец пожаловался один. -- Не хватит ли?

-- Сейчас, -- пообещал Кселлос и пошёл посмотреть, как дела.

-- ... Ты по-привычке думаешь, что я важнее, чем он, -- говорил Зейлих. -- Только потому, что со мной ты чувствовала себя в безопасности. Но посмотри, кто теперь бережёт тебя? Кто присматривает за тобой, когда ты спишь? Кто поставил здесь стену, чтобы ты случайно не шагнула на эту сторону? Это больше не я. В твоей жизни есть другой, гораздо более достойный тебя.

-- Он это только из-за проклятья, -- пробормотала Лина, размазывая по лицу слёзы.

Зейлих покачал головой.

-- Проклятье -- это жажда контакта. Оно не заставляет тебя лучше думать о Реципиенте. Я видел, как Кселлос о тебе говорил. Одним проклятьем этого не объяснить.

Кселлос тихо выругался: разговор ещё явно не был закончен, а держать ворота парням уже трудно. Надо помогать. Он расправил астральное тело и принял на себя давление створок.

-- Я много слышал о нём, -- продолжал Зейлих. -- Он невероятный, почти легендарный персонаж. Да в конце концов, Лина, я же тебя знаю! Ты, конечно, добрая и благородная, но не настолько, чтобы пожертвовать собой ради первого встречного-поперечного. Ты вступилась за Кселлоса, потому что он для тебя что-то значит. Много значит. Пусть причина тому -- во мне, ты привыкла чувствовать себя дома под покровительством мазоку. Но пора уже себе признаться. Отпусти меня. Хватит.

-- Куда я тебя отпущу? -- всхлипнула Лина. -- Там же ад... Что там с тобой делают? Тебе больно?

Зейлих удивлённо улыбнулся.

-- Нет, что ты, мне хорошо! Проклятье больше не действует. Я нашёл покой. Единственное, что меня тревожит -- это ты. Я всё время переживаю, что совершил ошибку, сблизившись с тобой.

Лина остервенело замотала головой, и Кселлос, изрядно прижатый створками, решил вмешаться.