Леле Понс - Как выжить в старшей школе

Парни и девушки из Латинской Америки куда более, скажем так, экспрессивны, чем остальные люди. Мы глубоко переживаем свои чувства и не боимся показать их миру. Например, когда тебе звонит мама и велит идти домой, а ты замечательно проводишь время в кругу друзей, тебе ничего не стоит начать громко ругаться (на испанском) в трубку, наплевав на то, услышит тебя кто-то или нет. Конечно, мы, латиноамериканцы, с большим почтением относимся к родителям, но это не значит, что мы не можем их обругать. В нашей культуре череда отборных громких ругательств порой лишь отражает близость наших отношений. Но всякое сквернословие должно быть к месту, потому что если я просто так крикну маме парочку ругательств, то получу пощечину как в теленовелле.

Что ж, теперь у вас есть официальное руководство Леле Понс о том, как вычислить выходца из Латинской Америки. Но, конечно, если вы смогли распознать латиноамериканца, это еще не значит, что вы поймете, откуда он родом. Мексика, Испания, Венесуэла, Гватемала, Пуэрто-Рико, Коста-Рика, Аргентина… можно перечислять до бесконечности. Латиноамериканец или латиноамериканка могут быть уроженцами любой из этих стран, и лучше вам не додумывать, из какой именно, потому что иначе вы поставите в глупое положение как себя, так и меня, а также рискуете схлопотать устрашающую пощечину как в теленовелле.

И не говорите, что я вас не предупреждала. (Цитирую Тейлор Свифт [18], самую нелатиноамериканскую девушку на свете.)

– Ни за что не поверишь, что случилось сегодня на физре, – рассказываю я Алексею, когда он звонит мне вечером. – Мы с Иветт узнали, что обе латиноамериканки, и, по-моему, теперь больше не ненавидим друг друга.

Он стал звонить мне достаточно часто, просто чтобы сказать «привет» или рассказать о чем-нибудь смешном, что мы могли бы потом снять. Иногда он говорит, что ему просто захотелось услышать мой голос, а это, по-моему, уже довольно романтично.

– Значит, теперь ты ей нравишься лишь потому, что не какая-то там белая девчонка? Расизм какой-то.

– Ну, типа того. Больше похоже на расистский элитизм.

– Точно.

– Ладно, это не важно. А важно то, что мы будем снимать «Три признака того, что человек – латиноамериканец». Ты можешь прийти, скажем, через час?

– Да!

– Отлично, мне нравится твой энтузиазм. О, и Алексей?

– Да?

– Будь готов к пощечинам.

СМЕНА КАДРА: Спустя четырнадцать дублей пощечин как в теленовелле Алексей прижимает к лицу лед и старается не расплакаться. Вот как нужно жертвовать собой ради общего блага!

О, декабрь, месяц шумного веселья, единения и новых возможностей. Месяц искусственного снега, нарисованного красками инея и ожиданий в торговых центрах, когда стоишь в длинной очереди, чтобы сфотографироваться с толстым стариком, который вполне может оказаться неудовлетворенным извращенцем с сомнительной финансовой историей. И нет, я сейчас говорю не о дядюшке Фредди, который на целый месяц приехал в Майами со своей женой и тремя детьми. Скажем честно, декабрь – это месяц Санты, заслуживает он того или нет.

Вы думаете, что в шестнадцать лет мне уже не обязательно проходить через это суровое испытание, наряжаться и сорок пять минут ждать в очереди ради ежегодной фотографии с Сантой, но, как это ни прискорбно, вы заблуждаетесь. В гости приехали дядя Фредди, тетя Сильвия и их ненаглядные Кайл, Сьюзи и Джонни, так что настроение в семье царит противоестественно прекрасное. «Противоестественно» – я запомнила это слово с урока английского на прошлой неделе, оно близко по значению словам «сверхъестественно» и «неестественно». Так почему же просто не сказать «сверхъестественно», спросите вы? Да потому что, прозаичные вы мои, «противоестественно» звучит гораздо круче. К тому же никогда не помешает сделать вид, что во всей компании я самая умная. Эй, только не надо звать меня ботанкой, ладно? Я всего-навсего постепенно работаю над своими новыми качествами – загадочностью и утонченностью. Версия Леле 2.0 будет выпущена в две тысячи шестнадцатом.

Итак, мы стоим в очереди с дядей Фредди и компанией, детишки под кайфом от мармеладных мишек, взрослые захмелели от белого вина с содовой. Меня окружают полные кретины. Милые кретины, мои милые кретины, но все равно кретины.

Джонни говорит:

– Где любят зависать обезьяны? В барах для обезьян!

Заключительная фраза идет сразу за шуткой, так что никто не успевает отгадать ответ, да что там, никто даже не успевает понять, что сначала был вопрос.