Михал Русинек - Непотерянный рай

— Понимаешь, если бы я не рисковал, я бы не сидел сегодня рядом с тобой. Во время оккупации я спасался от немцев, испытывая судьбу, ставкой была жизнь, играл я не с шулерами, а с преступниками, убийцами, которых надо было перехитрить, победить спокойствием и мужеством. Я умер бы, как сотни других узников, если бы, подчиняясь приказу, работал целую смену в каменоломне с врубовым молотком в руках.

— Что же ты делал?

— Искал какой-нибудь погреб, бросал работающий молоток туда и просиживал всю смену, не растрачивая калорий. Я ежедневно мог получить пулю в лоб, потому что это был саботаж. Пуля или отдых. Я выигрывал, потому что эсэсовец заглядывал только туда, где переставал работать молоток. Я рисковал в шахте, в каменоломне, каждый день играл с врагами, и риск принес мне выигрыш: в конце войны я бежал через окошко вагона для перевозки скота, когда нас перевозили в другой лагерь. Была ночь, немцы обшаривали лес фонариками, стреляли в меня. Я выиграл жизнь, когда мне было столько, сколько тебе: двадцать лет.

— Двадцать, красное, черное, пасс, — снова донеслось до него. Жаль, что не было жетонов, а то поставил бы на двадцать, выиграл и начал бы второй этап.

«Сегодня я, наверное, проиграю, — подумалось ему. — Пропадут деньги. Тогда будет полная ясность, мне ничего другого не останется, как проститься с Эвой и завтра же вылететь в Варшаву. Игрой руководит черт, а он всегда старается помешать человеку», Анджей подошел к кассе, положил пятьсот франков — половину имеющейся в его распоряжении суммы:

— Пожалуйста, пятьдесят штук.

Был восьмой час, когда он поставил последний свой жетон, случайно найденный в кармане… «Все в порядке. История повторяется». Он покинул невезучий стол, что далось с трудом.

Бумажник был пуст. Правда, в левом кармане пиджака лежала еще неприкосновенная сумма, которую он должен был оставить в гостинице.

«Нельзя, нельзя», — мысленно повторял он, но продолжал ходить от рулетки к рулетке, наконец остановился около стола с надписью, где были указаны самые низкие ставки — от десяти франков. Именно за этим столом часа два назад Анджей видел человека, похожего на эсэсовца. Его уже не было…

«Выиграл и улетучился», — решил Анджей.

На месте «эсэсовца» сидела пышная сорокалетняя блондинка с несколько грубоватыми манерами. Она выигрывала, потому что ее грудь, которая закрывала большое пространство зеленого стола, лежала на огромной куче жетонов. В ту минуту, когда Анджей остановился, крупье пододвигал к ней стопки только что выигранных жетонов. Она алчно сгребала их и громким смехом возвещала о своем рулеточном счастье.

Ее восторг раздражал соседа, пожилого человека, похожего на пса боксера. Он затыкал уши, показывая другим игрокам, сколь неприлично громко возвещать о своей радости. Они сочувственно относились к его возмущению.

«Забавно, как люди не умеют себя вести в минуты успеха, — думал Анджей. — Эта баба всех раздражает, но кресло, в котором она сидит, явно счастливое. Немцу там тоже везло. Если бы иметь сорок, точнее, тридцать шесть жетонов на два броска, можно было бы получить несколько тысяч… Я свинья, я должен… не имею права бросаться деньгами…» Анджей долго, ругал себя. Это приносило облегчение. Он решительно подошел к кассе и тут, к своему удивлению, заметил знакомые хищные руки с большими гербовыми перстнями. Двойник эсэсовца на сей раз в обществе смуглой девушки тоже подошел к кассе купить новые жетоны.

«Ага, проиграл! — подумал Анджей со злорадством и тут же, услыхав разговор мужчины с девушкой, испытал угрызения совести. — Они говорят по-испански — значит, не немцы», — понял он.

С жетонами в руке он вернулся к столу и встал позади кресла блондинки. Она проигрывала, не было слышно ее дерзкого смеха. Шла большая игра. Ловкие руки крупье кидали жетоны на указанные места, изредка подправляя лопаткой менее точные броски.

Анджей колебался. «Теперь ищи счастья среди круглых цифр, — подсказывал внутренний голос, — 10, 20, 30. Лучше всего 20, самый центр. Не изменяй цифре, которую однажды выбрал! Будь упрям, как одинокий рыболов, который закидывает удочку в одно и то же место! На 20 никто не ставит, боятся, долго не выходила, а ты не бойся! Рискуй! Вперед!»

Он извинился перед блондинкой, наклонился и протянул крупье 18 жетонов.

Ставка была довольно непривычная. Одна цифра обставлялась крайне редко, тем более двойными жетонами. Мужчина с лицом боксера снисходительно глянул на нового игрока: азартный безумец. Минута — и карманы будут пустыми, а он исчезнет, словно его никогда и не было. Блондинка вывернулась, чтобы посмотреть на Анджея, и скорчила глупую гримасу… Как можно быть таким простофилей и верить только в одну цифру! И ведь он даже не хочет подстраховать себя, поставив еще на какое-либо число.