Михал Русинек - Непотерянный рай

— Ты имеешь право, если, конечно, желаешь мне добра. Ведь со вчерашнего дня ничего не изменилось. Анджей, я прошу тебя, посмотри на меня, как раньше. Я готова немедленно отклонить любые лестные предложения, если ты будешь хоть немного против, можешь в этом не сомневаться.

Ее слова, как сладкий мед, пролились на его душу. Неужели она действительно не воспользуется таким соблазнительным предложением? Это даст ей возможность побыть несколько месяцев за границей, она будет работать секретаршей во вновь открываемом, как объяснял Джордан, филиале фирмы для обмена музыкальной продукцией с соцстранами. Может быть, это приманка, хотя для солидного менеджера такой прием чересчур наивен.

Якуб, как только услышал от Джордана о намерении основать отдел для сотрудничества с польскими фирмами, конечно, пришел в неописуемый восторг.

После обеда, когда все общество перешло в гостиную пить кофе, Якуб подсел к Анджею и, пока Эва и другие гости развлекались за соседним столом, начал убеждать:

— Слушай, Анджей, это удача для Эвы, и не только для нее. Ты понимаешь, что значит иметь своего человека в аппарате такой солидной фирмы? Она поможет в распространении нашей легкой музыки в мире, будет содействовать обмену ансамблями, певцами и так далее. Почему ты молчишь?

— Есть в этом что-то подозрительное. Эва тоже сразу не дала ответа.

— Она хочет посоветоваться с тобой, а ты сразу скис, будто у тебя во рту не коньяк, а уксус. Что здесь подозрительного? Что красивая девушка производит впечатление? Неужели ты не понимаешь, что Джордану просто нужны привлекательные сотрудники. А за Эву не бойся, она взрослый человек.

— Но согласись со мной, что все это весьма неожиданно. И решать надо сразу, сегодня, в крайнем случае завтра.

— Так всегда разговаривают деловые люди. И вы не тяните, уговори ее, чтобы она сразу же согласилась, Сначала она пройдет проверку здесь, в их секции на фестивале, ознакомится с работой, а потом поедете на месяц или два в Париж — прекрасная перспектива.

— Я слышал, что он предлагает и другой вариант: Эва возвращается отсюда в Варшаву, оформляет все бумаги и за их счет приезжает во Францию.

— Тогда дело расползется по швам. Надо ковать железо, пока горячо! Какое оформление бумаг? У нее есть паспорт — значит, все в порядке. Пусть едет в Париж, через два месяца она вернется в Варшаву и приготовит все к приезду Джордана. Он, естественно, захочет приехать в Польшу, чтобы на месте оговорить все вопросы обмена. Я повторяю, надо ковать железо — немедленно подписать контракт и завтра же переехать в «Карлтон».

— Спокойно, я пока еще в здравом уме. Зачем переезжать в другую гостиницу. По-моему, это ничего хорошего не сулит.

— Анджей, не калечь судьбу девочке! Такой шанс выпадает раз в жизни. И с завтрашнего дня она должна начать работать. Поэтому ей необходимо будет сразу же, чтобы не компрометировать фирму, перебраться в «Карлтон». Что тебя волнует? Он же платит не из своего кармана.

— Эва поступит, как захочет, я умываю руки, не желаю иметь с этим ничего общего.

Они не заметили Эву, которая стояла совсем рядом и слышала весь их разговор.

— Анджей, ты цитировал Пилата, а вернее, своего приятеля Петра, я не ослышалась? Почему вы умываете руки? Кого хотите распять? — спросила она с издевкой. — Не надо заниматься моей персоной. Я сказала Джордану, что завтра он получит ответ, а какой — мое дело, — отчеканила она и выразительно посмотрела на Якуба.

На этом разговор прервался…

Вернулись к нему только в гостинице «Амироут».

«Я готова немедленно отклонить любые лестные предложения», — звучали в ушах Анджея последние слова Эвы. — Неужели она действительно готова отказаться от предложения Джордана? Нет, нельзя, правду говорил Якуб, такое случается только раз в жизни. Может быть, у Эвы начинаются семь библейских лет «изобилия» после тех «голодных» лет разочарований и унижений?»

— Анджей, не сердись. — Голос Эвы звучал нежно. — Ведь и этот неожиданный подарок преподносит мне судьба только благодаря тебе. Без тебя меня здесь не было бы, я прозябала бы в Варшаве и хлестала бы водку. Не нужен мне ни Джордан, ни Альберти, ни Якуб, никто. Я люблю тебя, потому что ты ни на кого не похож. Ты другой, понимаешь?

Они сидели рядом. Спор утих. Эва посмотрела ему в глаза. В ее взгляде было столько правды, уважения, любви, что это могло растрогать и более твердого, чем Анджей, человека. Он любовался своей любимой Эвой, казалось, сама ее душа светилась в ее прекрасных глазах, он никогда не видел таких глаз ни у одной из женщин, нарисованных его любимыми великими мастерами.