Михал Русинек - Непотерянный рай

Альберти отозвала в сторону светловолосая резвушка, и Джордан, воспользовавшись его отсутствием, обратился ко всей тройке:

— Мне очень приятно находиться в вашем обществе, но я должен вас покинуть, у меня еще несколько деловых разговоров, поэтому прошу меня извинить. Мне хотелось бы более обстоятельно поговорить с вами о моем предложении, но только без лишних свидетелей, могу ли я пригласить вас на обед в «Карлтон», например, завтра днем?

— Спасибо, мистер Джордан, благодарим, — первым, от имени всех, принял предложение Якуб, чувствуя нюхом, какая представилась возможность познакомиться с изысканным меню ресторана «Карлтон».

Эва вопросительно посмотрела на Анджея, но чувствовалось, что у нее есть готовое решение.

— Спасибо, спасибо, — согласились они одновременно.

Джордан долго благодарил, потом достал визитную карточку и вручил ее Анджею.

— Надеюсь на встречу. Завтра в час дня буду ждать вас в холле гостиницы. На всякий случай записываю на карточке номер комнаты и телефон.

Когда он отошел, Якуб вскинул вверх две раздобытые рюмки «мартеля».

— Бери, Анджей! Пьем за здоровье Эвы!

— Почему за мое?

— Потому что только благодаря вам нас пригласили в «Карлтон». Представляю себе, что это будет за обед.

Было около трех часов. День, солнечный с утра, начал хмуриться. Ветер теребил верхушки пальм и немилосердно гнул зеленые кипарисы. Пошел дождь. Он разошелся не на шутку, сплошная стена ливня отделяла «Карлтон» от бульвара Круазетт.

Эва и Анджей ждали такси. Машины подъезжали редко. Возле них Джордан прощался с кем-то из гостей.

— Такси очень трудно сейчас поймать, я могу вас подвезти на своей машине, — любезно предложил он Эве и Анджею.

— Спасибо, — отказался Анджей, он не любил пользоваться чужими услугами. — А вот и такси.

— Тогда до свидания, до вечера.

— До свидания. Еще раз спасибо за прием.

— Я здесь ни при чем. Вы были гостями фирмы, в которой я работаю.

Когда они закрывали двери автомобиля, Джордан нагнулся к окну:

— Я прошу вас побыстрее решить этот вопрос, и, конечно, положительно.

— Хорошо.

Спустя пять минут они входили в скромный холл «Амироута», который не шел ни в какое сравнение с залами «Карлтона».

Старинный лифт неторопливо полз вверх и, приветствуя каждый этаж стуком, будто пританцовывая, проскакивал пороги между перекрытиями. Они молчали, делая вид, что вслушиваются в эти отзвуки. Деланная сосредоточенность несколько разряжала тягостное молчание.

Первой попробовала прервать его Эва.

— После «Карлтона» наша гостиница выглядит понуро, — сказала она, выходя из лифта.

— Я предупреждал, что это третьеразрядная гостиница. В первый день она тебе нравилась.

— Мне и сейчас она нравится, но они на это смотрят иначе. — Эва ответила сухо, и снова наступило молчание.

Они понимали, о чем надо говорить, но тема так неожиданна и необычна, что не хватало сил начать разговор. И только когда они вошли в номер, оказались наедине, Анджей, переборов себя, спросил:

— Ты довольна обедом?

Эва укоризненно посмотрела на него. К чему эта нелепая дипломатия, разговор должен идти о другом, ведь пятнадцать минут назад, когда они уже сидели в такси, Джордан еще раз напомнил, что ждет ответа, вот об этом должен сейчас говорить Анджей. И она не знала, что он скажет.

— Наверное, все, кого Джордан пригласил, были довольны, — ответила она уклончиво. — Ты ведь слышал восторги Якуба, ему чертовски нравятся всякие затейливые блюда, дорогие напитки. А я первый раз в жизни ела подобные лакомства, но они мне совсем не понравились.

— Не о еде речь.

— Понимаю.

Снова наступило молчание. На сей раз заговорила Эва.

— Почему ты не скажешь прямо: «Давай говорить о предложении Джордана!» Ты ведь все слышал.

— Да, я услышал сегодня, и, надо признаться, эта новость свалилась на меня неожиданно. А вот ты, по-моему, была подготовлена.

— Хочешь сказать, что он разговаривал со мной еще вчера, на приеме у бразильцев?

— Да, я думаю, ты имела время на размышление.

— Анджей, ты упрекаешь меня? Действительно, вчера вечером я ничего тебе не сказала, была так ошеломлена этим бразильским приемом и к тому же не приняла его слова всерьез, а сегодня…

— Дорогая, — стараясь быть спокойным, остановил он ее, — я далек от каких бы то ни было упреков. Ты поступишь так, как сочтешь нужным. Ты должна решать сама, я на это не имею права.

Эти слова задели ее, она подошла вплотную и посмотрела ему в глаза: