Александр Мелихов - Мои университеты. Сборник рассказов о юности

Моя группа состояла из одних девчонок, причем невероятно веселых. Каждый день – шутки, приколы, розыгрыши, все в лучших традициях пионерских лагерей и студенческой жизни.

Ну, вот ради примера.

Преподаватель решила выйти из аудитории, и мы быстренько накрутили у себя на головах «тот самый праздник», повставляли в волосы карандаши, линейки, ручки. У кого-то оно все торчало кверху, у кого-то висело. В общем, педагог заходит в аудиторию, мы культурно сидим и смотрим в книгу, она на нас смотрит… молчит. Но наконец продолжает вести пару – с праздником в волосах.

Но это так… для атмосферы. А речь пойдет вот о чем.

Как-то после каникул мы пришли на учебу, еще более веселые, еще более влюбленные…

Первой парой стояло ОБЖ (новый предмет). Вошел в аудиторию веселенький такой дядечка. Он напевал песенки, бурчал себе под нос прибаутки.

Мы переглянулись… Что уж говорить, объект для «поржать» был хороший.

Итак, дядечка произносит:

– О-о-о! Бухгалтера-бухгалтера, как всегда, одни прекрасные дамы.

Ну и мы, конечно, между собой:

– Среди роз… (и все в этом роде).

Дядечка продолжает:

– Что ж, будем знакомиться. Вот, пожалуйста, девушка с первой парты, вставайте и говорите ваши имя и фамилию.

Встает Катюха Белова и представляется:

– Надежда Ткаченко.

Он говорит:

– Наденька Ткаченко с белыми косами. А Ткаченко – это украинская фамилия, так ведь? Ваши предки, скорее всего, кубанские казаки.

Капитан очевидность! Конечно, кубанские казаки, мы ведь в Краснодаре. Ну да ладно…

Следующей встает Надюха Ткаченко, она сидела рядом с Катей Беловой, и произносит:

– Катерина Белова.

Преподаватель комментирует:

– Катерина-Катерина, нарисована картина, а Белова – это значит – белый. Белый снег. Чудесно!

Собственно, принцип того, что начало происходить, поняли все. Встаешь – произносишь имя и фамилию своей соседки по парте – садишься. Прикол был свеж, на лицах девчонок сияли улыбки. Дело дошло до меня, я встала, сказала:

– Нина Коваль.

Дядечка пояснил:

– Коваль – значит наковальня. Это кто-то у вас в роду ковал, а ручной труд облагораживает…

Я ответила, что, скорее всего, так и было. Еще он у меня спросил, не знаю ли я одну очень видную женщину по фамилии Коваль, с которой он имел удовольствие работать. Может быть, она моя родственница?

Я сказала, что в принципе, возможно, и родственница, но очень дальняя.

После этого поднялась моя соседка по парте – Нина Коваль – и произнесла:

– Валерия Печкурова.

Да-да-да! Это я!

Преподаватель сказал, что Валерией звали жену легендарного Спартака, а вообще имя редкое. Про свою фамилию я очень ждала комментариев, но, к сожалению, не дождалась.

К концу пары у всех девочек уже были оригинальные обозначения: «жена Спартака», «баскетболистка Тарасенко» (просто девочка была очень высокой, но фамилию, как вы понимаете, носила другую) и так далее.

Невозможно было не заметить, что препод многих запомнил – он раза по три назвал девочек «новыми» именами. Но это никого не волновало.

После пары мы посмеялись удачной шутке, а по поводу ОБЖ решили, что это и не предмет вообще, а так… смеха ради, поэтому правду договорились не раскрывать, а оставить все как есть. Весело же!

Предмет оказался действительно детсадовским, учить его особо не приходилось. Надо было просто приходить на пары, и оценки появлялись довольно легко. Моя соседка по парте – Нина Коваль – уже получила пятерочку (с моим непосредственным участием, конечно).

И все бы хорошо, но Нина и так отставала, а в этот семестр ее угораздило забеременеть. Она стала пропускать, и по предмету ОБЖ напротив моей фамилии появлялись «н», «н», «н».

Итак, шутка неудачно отразилась только на мне. Меня разрывало на части. Я хотела пойти и сказать преподу правду, но уже прошло полсеместра, и девочки говорили, что выйдет скандал. И я этого не сделала.

В общем, я узнала адрес Нины (сотовых телефонов мы тогда еще не имели).

Я подошла к ее дому, она жила в двух улицах от меня. Как сейчас помню, это был частный сектор. Я слышала голос Нины, точнее, отборную ругань: она препиралась, по-видимому, со своим бойфрендом, он отвечал ей на том же языке – русском народном.

Я простояла возле ее дома примерно полчаса и так и не решилась позвонить. Помню, что жутко лаяли собаки. Признаюсь, я боюсь собак, поэтому мне казалось, что все они лают исключительно на меня. Хотя, может быть, они просто подлаивали Нинке и ее «ласковому» приятелю.