Татьяна Булатова - На фиг нужен!

Машенька отошла в сторону.

– Что ж вы за люди! – расплакалась Марина Леонидовна. – Ну что ж вы за люди, господи! Это ж ваше дите, единственное. Другого не будет.

– Ну я бы не была так уверена, – пробормотала Маша и, налив в стакан воды, подала его Мишиной матери: – Успокойтесь, пожалуйста, вам нельзя нервничать.

– Господи! – продолжала причитать свекровь, раскачиваясь, словно над гробом с покойником. – Что же делать-то? Как людям в глаза смотреть?

– А при чем тут люди? – наконец-то подал голос Рузов и подошел к матери: – Ты думаешь, у людей своих проблем нет?

– Есть, конечно, – вытерла слезы Марина Леонидовна. – Но не такие…

– Откуда ты знаешь какие? – Взяв мать за руку, Миша повел ее к дивану. – Ну вот откуда ты знаешь, какие проблемы у меня, у Машки? Ты о своих-то помнишь проблемах?

– Я – это я, – твердо ответила Марина Леонидовна. – Я – человек пожилой, сколько проживу, столько проживу. Не я первая, не я последняя, – вспомнила она про свою онкологию и моментально переключилась: – Ирке вашей, сынок, еще жить да жить. А у нас ведь как? Порченую девку замуж никто не возьмет, всякий пальцем тыкать будет, разговоры разговаривать. Это вы думаете, что ворота уже дегтем не мажут, а я знаю – мажут. А вы ее из дома – на улицу. Так-то поддержки нет, еще и вы… Может, ты, Маш, с ней поговоришь? Все-таки мать. Глядишь – послушает…

– Не послушает. – Машенька не питала никаких иллюзий. – Меня она не послушает.

– А кого же она послушает?! – схватилась за голову Марина Леонидовна.

– Позвоним? – неуверенно предложила Маша, имея в виду отца ребенка.

– Позвоним, – согласился с ней Рузов и набрал номер старого товарища. – Макс? – бодро начал он, а потом сорвался и заорал: – Ты знаешь, что ты подонок?

Макс что-то ответил.

– Она моя дочь! – прорычал Миша. – Этого достаточно! Что значит «сама захотела»? Тебе сколько лет, скотина?! А ей? Напомнить? Семнадцать ей!.. Да ты понимаешь, что это статья?

И опять Макс что-то ответил, отчего Рузов, хватанув воздуха, побледнел и заорал благим матом:

– Да мне плевать, что она не девочка! И что по обоюдному согласию! Беременна-то она, а не ты!

– Дай мне трубку, – не выдержала Маша и выхватила из Мишиных рук телефон: – Алле, Макс? Выслушай меня, пожалуйста. Ирочка беременна… Говорит, от тебя.

Минуту Машенька молчала, внимательно вслушиваясь в стрекот сотового, а потом, покрывшись красными пятнами, разом обмякла и беспомощно посмотрела на Рузова:

– Он требует генетической экспертизы.

– Хер ему, а не генетическую экспертизу, – разозлился Миша, хотя обвинять бывшего друга в том, что тот усомнился в собственном отцовстве, было нелепо: имеет право.

– Упустили вы ее, сынок, – запричитала было Марина Леонидовна, а потом выдала: – Скажите, ваш. Ваш ребенок-то.

– И как ты себе это представляешь? – удивился материнской находчивости Миша. – Подушку, что ли, Машке привязывать?

– А хоть бы и подушку… – подтвердила Марина Леонидовна и предложила увезти Ируську из города.

– Вы что? С ума сошли?! – возмутилась Машенька, представив, как будет изображать беременную в свои-то сорок четыре года при помощи подручных средств.

– А чё такого-то, дочь? – взялась уговаривать ее свекровь. – Чай, не всю жизнь с курдюком ходить!

– Не всю, – согласилась с ней Маша и иронично добавила. – Всего-то полгода.

– А что, на эти полгода у тебя какие-то особые планы? – ехидно уточнил Рузов, несколько задетый Машенькиной нерешительностью. С его точки зрения, первое, что она должна была сделать как мать, так это броситься спасать честь дочери вместо того, чтобы торговаться. – Не о себе в этой ситуации надо думать, – назидательно изрек он, присев рядом с матерью.

– О тебе, – огрызнулась в ответ Маша, быстро просчитавшая, на какие жертвы ей придется идти ради условного спасения семейной чести. – Я подумаю, – пообещала она свекрови и поставила жесткое условие – сначала поговорить с Ирой.

– Ну, Иринку я беру на себя, – самоуверенно взялась за дело Марина Леонидовна, наивно полагая, что имеет на внучку хоть какое-то влияние.

– Что-то я сомневаюсь… – призадумалась Машенька и оказалась права: дочь категорически отказалась прислушаться к бабкиным увещеваниям и пригрозила, что уйдет на квартиру.

– А деньги откуда? – резонно задала вопрос Марина Леонидовна, но быстро пошла на попятный, заприметив презрительный взгляд внучки. – Я ж не гоню тебя, Ир, живи, пожалуйста, – затараторила она, понимая, что этим вопросом подорвала доверие в свой адрес.