Вячеслав Килеса - Истории, рассказанные вчера

Стук в дверь раздался неожиданно и заставил Вечеслава принять боевую стойку: спрашивать постукиванием разрешения войти оставалось европейским обычаем, в Малороссии неизвестным.

Стук повторился. Решившись, Вечеслав отодвинул засов и отскочил на середину комнаты; в приоткрывшуюся дверь быстро шмыгнула невысокая, одетая в черное фигура.

— Не вздумай ударить, а то укушу, — заметив боевую стойку, рассмеялся неизвестный, — точнее, неизвестная, поскольку слова произносились женским голосом, который Вечеслав когда-то слышал.

— Вы — Мария? — всматриваясь в еле видное в темноте женское лицо, с сомнением спросил Вечеслав.

— Близнецов у меня нет, так что угадал, — вновь засмеялась бывшая гетмановская любовница. И, посерьезнев, добавила:

— Пойдем: тихо, как мышки.

Повернувшись, Мария скользнула обратно за дверь; поколебавшись, Вечеслав последовал за ней.

Лестничная площадка, наполовину освещенная горевшими внизу факелами, была пуста; слышались голоса сидевших за столами и чего-то ожидавших шляхтичей. Опустившись на пол, Мария, держась в тени, переползла на противоположную сторону площадки и, толкнув беззвучно отворившуюся дверь, исчезла внутри темной комнаты; Вечеслав повторил ее действия, ежесекундно ожидая нападения: он не доверял этой женщине, помогавшему ему с неясными намерениями; к тому же его возмущала мысль, что он вынужден подчиняться существу, прозванному в Библии «сосудом греха».

— Придется прыгать, а потом бежать: в лесу стоят приготовленные мною лошади, — шепнула Мария.

Отодвинув рукой женщину, Вечеслав осторожно открыл окно и осмотрелся: никого, кроме расположившихся у костра метрах в тридцати от корчмы четырех драгун.

— Прыгай первая — предложил Вечеслав, думая о том, что если под окном выкопали и замаскировали яму, Мария от прыжка откажется. К его удивлению, Мария молча влезла на подоконник и бесшумным темным пятном упала вниз; Вечеслав сделал то же самое.

Пригнувшись, беглецы двинулись к опушке темнеющего вдали леса. Охрана, ослепленная бликами костра, их не заметила.

Беглецы были на середине пути, когда в корчме послышался шум, замелькали факелы. Из распахнутого окна высунулся человек, громко крикнувший:

— Монах пропал! Смотрите, он бежит в лес! Догнать его!

Сидевшая у костра охрана вскочила на лошадей и ринулась в сторону беглецов; за ними развернулся веером появившийся из-за угла корчмы отряд драгун.

Сняв и отшвырнув плащ, Вечеслав ускорил бег; рядом, хватая ртом воздух, бежала Мария. До опушки оставалось метров десять, когда Вечеслав, поняв, что от погони не уйти, остановился и, крикнув Марии: «Беги, я их задержу!», повернулся лицом к преследователям. Драгуны были так близко, что Вечеслав увидел, как падают из раздираемых уздечками ртов лошадей хлопья пены.

Вечеслав поднял руку: светящийся шар энергии приподнял первого всадника и швырнул на остальных. Раздалось дикое лошадиное ржание, смешавшееся с воплями упавших драгун и выстрелами из мушкетов.

Пуля настигла Вечеслава на опушке леса; пошатнувшись, он схватился руками за ствол дерева.

— Ранен? Куда? — испуганно спросила ожидавшая Вечеслава Мария.

— В плечу, — глухо, сквозь зубы произнес Вечеслав, усмиряя боль. — Идти я смогу.

— Вот и умница, вот и молодец! — заставив Вечеслава опереться на нее, ласково проговорила Мария, уводя Вечеслава в чащу кустов. — Сойдем с прямой линии: сюда, к оврагу, здесь всадники не проедут.

Несмотря на сгустившуюся темноту, белизна лунного света позволяла ориентироваться на местности; пройдя овраг, беглецы миновали ручей и вышли на поляну, где стояли привязанные к дереву две лошади. Шум погони, все более напоминавший повизгивание потерявшей дичь своры, стих; вероятно, драгуны вернулись в корчму. Как они оказались на его пути, Вечеслава не интересовало: растратив на преследователей почти всю энергию, Вечеслав не сумел остановить текущую из раны кровь и слабел с каждой минутой.

— Давай, миленький, залезай на лошадку — почувствовав его состояние, Мария втолкнула Вечеслава в седло, вдела его ноги в стремена, привязала повод уздечки к луке своего седла и, вскочив на лошадь, направилась медленным шагом через поляну вниз по тропинке.

Ехали долго. Держась за гриву коня, Вечеслав оставшуюся силу направлял на то, чтобы не упасть или не быть скинутым на землю ветвями деревьев, от которых то и дело приходилось уклоняться. Сознание мутнело: словно сквозь пелену он отметил, что лес закончился и они едут по дороге; потом началось большое село, в середине которого за высоким забором раскинулся громадный особняк.