Вячеслав Килеса - Истории, рассказанные вчера

Пасюки — Нина Владимировна и Николай Михайлович, — обрадовались гостям, помогли пальто и полушубки снять, пожалели, что дочка Верочка, компанию пригласившая, утром по капризу жениха в его город уехала, с родителями знакомиться и Новый год встретить, — и попросили молодежь в комнатах располагаться, пока они подготовку к ужину будут заканчивать. Валя вызвалась помочь хозяевам, а Лида предложила Сереже возле хутора погулять, чтоб аппетит получше был. Впрочем, это она так сказала, про аппетит, а на самом деле понравилось ей рядом с Сережей бродить, запал он ей в душу, как никто до него.

Высокий, плечистый, глаза серые, волосы на голове черные, кудрявые — чем-то он Лиде Руслана из пушкинских сказок напоминал, и очень ей захотелось его Людмилой стать. Кокетничать Лида всегда умела, и Сережа быстро ее пленником оказался: смотрит влюблено, стихи читает, о нежных чувствах заговорить пытается. Лида даже испугалась такой страсти и под предлогом, что темнеть начинает, в дом Сережу повела, чтобы одной о случившемся порассуждать.

Электрический свет на хутор еще не провели, поэтому во всех комнатах, вставленные в канделябры, горели большие толстые свечи. Сережа отправился помогать родственникам, а Лида уселась в старинное кресло, перебирая события, и ощущение, что наконец-то встретила того, чей образ тревожил ее мечты, наполнило душу смятением и восторгом.

— Что мама сказала бы? — подумалось Лиде. — Обрадовалась, наверное: она так меня любит.

Лида представила маму Лизу, блистательную выпускницу Смольного института, чьи руки навсегда забыли нежность лайковых перчаток, а губы никогда не произнесут слова некогда привычной французской речи, — и в который раз подивилась этой потомственной дворянке, выбравшей в двадцатые годы вместо бегства в Париж тяжкое выращивание детей в нищей стране; почему-то мелькнула мысль о сестре Даше, к которой Лида, несмотря на младший возраст, относилась пренебрежительно, что вполне себя оправдывало: даже замуж ее сестра не смогла нормально выйти и сейчас мучается на квартире с трехлетним сыном Славиком, без надежды на алименты — так далеко бывший муж сбежал.

Раздался стук в ворота: к хозяевам из ближайших сел начали съезжаться на розвальнях соседи, привязывая лошадей за уздцы к столбикам забора. Компания собралась большая, но дом был огромный, комнаты просторные, так что места хватило всем. Гости распаковывали привезенные с собой корзины, пополняя расположенную на столах снедь домашней колбасой, сальтисоном, кусками окорока и даже свежезапеченными зеркальными карпами — их ловили, как пояснили Лиде, в расположенном на окраине леса озере. Семь лет после войны с немцами прошло, люди о голоде забывать стали, привыкали в сытости жить.

Сели за стол и начались тосты, здравицы в адрес хозяев, угощение. В полуголодном студенческом существовании Лиде редко перепадала возможность так вкусно поесть, и теперь она с наслаждением пробовала то одно, то другое блюдо, представляя себя принцессой за пиршественным столом, тем более что принц был рядом: подкладывал еду в тарелку, наполнял стакан вином, а когда завели патефон, тут же пригласил Лиду на танец и, нежно обнимая за талию, повел в ритме новомодного танго. Вокруг смеялись, разговаривали, звенели стаканами малознакомые люди, и Лиде захотелось остаться наедине с Сережей.

Почувствовав ее желание, Сережа, прервав очередной танец, взял Лиду за руку и увлек в темную комнату, и там долго целовал, и Лиде казалось, что она вот-вот задохнется от счастья.

— Ты меня любишь? — внезапно спросил Сергей.

— Да! — прошептала Лида, с ужасом думая, почему она, первая институтская красавица, привыкшая кружить парням голову, так легко произносит это главное для девушек признание. — А ты меня?

— Очень! — с какой-то мрачной решимостью сказал Сергей. — Я не знаю, как будет дальше, но хотел бы, если все закончится благополучно, чтобы ты стала моей женой. Ты согласна?

— Согласна! — кивнула головой Лида. — А что может закончиться неблагополучно?

— Все! — отрезал Сергей. — Главное: ты дала согласие, а остальное будет так, как сложится. И еще: если я исчезну, обязательно приходи вечером 6 января на берег озера: туда, где растет старый дуб. Придешь?

Конечно! — пожала плечами Лида, начиная подозревать, что Сергей ее разыгрывает. — Пойдем танцевать, пока ты новых глупостей не придумал.

Наплясавшись, начали петь песни, а когда часы пробили двенадцать раз, дружно выпили за Новый год и, высыпав на крыльцо, принялись салютовать празднику сигнальными ракетами и залпами из ружей.