Александра Николаенко - Светофор, шушера и другие граждане

Так Илья Ильич Головастиков пересек Московский проспект шесть раз, затем семь, и еще несколько, пока не устал…

После чего Илья Ильич погрозил детектору кулаком на прощание и еще раз (на всякий случай) обернулся у арки с кирпичиками…

Светофор смотрел в сторону Ильи Ильича зеленым.

И с тех пор (можете, конечно, не верить, но это так!), так вот, с тех пор при появлении у перехода Ильи Ильича Головастикова светодиод, не раздумывая, мгновенно переключается на зеленый. Так что мы все, кто живет возле этого перекрестка, предпочитаем переходить дорогу с Ильей Ильичом Головастиковым.

Одна очень даже молодая, здоровая и красивая женщина (кареглазая с завитушками) – учетчица кадров из института «Гидропроект», проходила плановую диспансеризацию, в двадцать шестой ГКБ.

Бесплатное обследование, включенное в перечень медицинского страхования «Росно».

Она сдала все, что полагается сдавать в таких случаях, побывала на УЗИ, сделала ЭКГ, отсидела перед алфавитом у окулиста (зрение у нее оказалось, несмотря ни на что, хорошее).

Прошла дерматолога (и кого-то еще).

Хирурга.

И сделала рентген брюшной полости.

Наконец, она села в очередь за своим заключением.

Ей очень хотелось поскорее отделаться от всей этой обязательной карусели и, раз попался свободный денек, съездить на часок к своему любимому (которому она позвонила заранее).

Он сказал, что будет весь день дома.

Он очень ее любил.

Да!

Он любил ее.

И иногда даже совершал ради нее «ресторанные подвиги…»

Дарил цветы.

Много.

Ездили на Капри.

Ездили в Париж.

Венеция…

Но от воды-воды.

Венецианских сырых стен. И идиотических карнавалов…

В «не сезон» им было тоскливо и…

Скучно.

И жутковато пусто вдвоем.

Но согревало бордовое «Кьянти».

И памятники истории.

Пиццерии.

Она благодарно, как все вы, влюбленные, улыбнулась трубке.

…Однако лампочка последнего кабинета мигала тоскливо и редко. Любимый звонил три раза, а впереди этой молодой женщины сидело еще человек как минимум десять.

Как будто сто…

Она подключила в айфон вай-фай, вошла в «Опера-мини» и уже грузила «Скайп», чтобы бесплатно поговорить пока что с любимым, когда вдруг к ней подходит очень интеллигентного вида старушка (самая первая в очереди) и предлагает ей на ушко пройти вместо себя, без очереди.

«А что случилось?» – (разумеется, тоже шёпотом) интересуется у этой «интеллигентной» молодая женщина, и та, улыбаясь, поясняет, что ей совершенно некуда торопиться и она так всегда делает, чтобы посидеть подольше с людьми, когда подходит ее очередь.

Ее, мол, никто не ждет…

Оказывается, что эта «интеллигентная» сидит в очереди просто из интереса. И делает так каждый день, потому что дома у нее…

(Все давно умерли.)

А тут она хоть просто сидит себе «так», – «не одна», а с людьми, и уступает кому-нибудь свое место.

«Бедная старушка…» – думает молодая женщина.

«Несчастная, одинокая…»

«Старая…»

«Некрасивая…» – думает молодая женщина, и поскорее (раз такая удача) отключает вай-фай.

Она, конечно, согласна! Звонит любимый, но она его отключает.

Мигает лампочка.

Глупенькая (слишком доверчивая) торопящаяся куда-то, к кому-то молодая женщина входит из коридорных сумерек, в белый, как сложенный вчетверо бумажный лист, кабинет.

За нею захлопываются двери.

Мутным пузырем смотрит на очередь сверху вниз лампочка приемной.

Очередь приходит за захлопнутой спиной молодой женщины в возмущение, но интеллигентная старушка проясняет людям сложившуюся ситуацию: что она уступила своей «знакомой» свою очередь…

(Смерть никогда ни за кем не торопится.)

Не торопясь, Смерть всегда успевает за всеми вовремя…

Такова уж ее специальность.

Очередь затихает.

Очередь ждет.

(Есть в этом терпеливом ожидании какая-то понятная очереди справедливость.)

Законная закономерность.

Да уж.

Из кабинета молодая женщина выходит старухой.

Ни на кого не глядя…

Скомкав в руке справку с данными тестирования.

Справку с положительным результатом ВИЧ.

Сопровождаемая телефонным писком «Вивальди» айфона, зажатым в ладони… Идет по сумеречному коридору, мимо телевизора, аптечной палатки и фикуса…

Вниз по лестнице.

«Кто последний?» – кто-то бодро спрашивает у нее за спиной.

«Я», – отвечает старуха.

За летним столиком пиццерии «Три сыра» сидели два приятеля. Был май. Ветер носил по бульвару фантики.