Александра Николаенко - Светофор, шушера и другие граждане

Коробки. В коробках обувь. Валенки. Лодочки. Тапочки. Кроссовки. Ботинок.

Резиновые сапоги.

Сдутый плавательный круг. Резиновый Микки Маус. В ящиках консервы. Тушенка, горошек, голубцы.

Детский грузовик. Санки. Со спинкой и без.

Большой сундук. В сундуке собрания сочинений.

Футбольный мяч.

На сундуке мешки. В одном бутылки. В другом бутылки. В третьем бутылки.

В четвертом картошка. В пятом крупы.

Три сломанных стула. И один соломенный. От стульев запасные ножки. Валик от дивана.

Воронье чучело. Охотничье ружье. Кастрюли. Свернутый ковер. Свернутый линолеум и батарея. Оконная рама. Дрель.

А в остальном, конечно, по мелочи. Битая ваза. Лампочки. Ржавый унитаз. Раковина. Труба. Керамическая плитка. Три кирпича. Чугунная сковородка. Ночной горшок. Три цветочных. Зеленый абажур и клеенка…

(Все, довольно, дальше перечислять – до конца рассказа к своим поминкам не доберешься.)

Скажем, и в комнатах то же самое, что на балконе.

И на лестничной площадке, поперек пожарного выхода.

И еще антресоль у лифта.

И вот она так жила-была, а в ней жил-был черт.

Жадный-прежадный.

Бережливый уж очень.

Ничего не разрешал выбрасывать. Все только копил. Собирал. По помойкам лазил. В мусорных контейнерах копошился.

Даже за город (на 43-м автобусе) с этой старушкой на городскую свалку таскался. Поискать: может, чего-нибудь нужное есть. Что потом пригодится.

Найдет какую-нибудь коляску или сломанный стул и тащит в дом. Тащит и радуется: – Вот, говорит, посмотри, какой я у тебя молодец! Какой хозяйственный черт тебе попался!

Она сперва удивлялась, зачем ей, например, чей-то старый унитаз или ношенная шуба. И спрашивает черта: – Зачем мне эта (например) шуба, она же молью вся поеденная. Труха одна, а не шуба! Все карманы в дырках!

А черт только отмахивается: – Ты, говорит, хозяйка, ничего не понимаешь. Потом, мол, может, эта шуба тебе вполне пригодится.

Она говорит: – Давай хоть немножко освободим коридор. А то уже что-то не протиснуться…

А он ей: – Ты что, совсем спятила? Такое добро на помойку?!

Все, говорит, больше не подходи ко мне даже. Я на тебя обиделся. Я все для тебя делаю. Я стараюсь. Не покладаю копыт. Тащу, таскаю, волочу! Все в дом! Все ради тебя! А ты говоришь, на помойку?

Давай, говорит, разгребай, выбрасывай! Только имей в виду: выбросишь хоть что-нибудь, я от тебя уйду жить к маме.

В общем, она скоро привыкла. И спорить со своим чертом перестала.

Поняла, все, что черт приносит, ей потом обязательно пригодится.

Тем более от москвича диск или от Шкоды покрышка.

И уже впереди черта бежала старушка к мусорным контейнерам.

Наконец жизнь у нее закончилась и она умерла.

Вот она умерла, и спустился за ней ангел.

Хотел поднять эту старушку на небеса.

А черт в накопленное добро вцепился и стал тянуть вниз.

Ангел говорит старушке: – Бросай!

Она ни в какую.

Тоже вцепилась. Намертво. В какой-то стул. Или, может быть, табуретку. И визжит: – Ни за что не полечу без этого стула! Он мне, мол, потом пригодится!

Ангел говорит: – Эх ты, глупая душа! Да зачем тебе на небесах стул?

А она говорит: – Ничего, неси так, со стулом. Я тебе говорю, что без него я ни на какие небеса не полечу.

Попробовал ангел ее всё-таки еще раз приподнять.

Только ладно бы только один этот стул!

Там же ведь еще и черт со своими чемоданами…

Махнул ангел крыльями и улетел.

Сама, говорит, тогда на небеса добирайся…

А стул, говорит, тебе и в самом деле теперь наверняка пригодится. Будет на чем посидеть в дороге.

И пропал.

Вот она и добирается.

До сих пор.

Жил-был на улице Рогова в кирпичной пятиэтажке за гаражами один Миша.

Михаил Петрович Гольдштейн.

Как родился, так и жил в этой квартире. Никуда не переезжал. Ни с кем не разменивался. Даже ремонт ни разу не сделал.

Он был биологом и поэтому все что-то изобретал, мешал, перетирал в ступочке и записывал по колоночкам. Перечеркивал и записывал заново.

У него была идея – изобрести лекарство (какой-нибудь крем), микстуру, витамины или таблетки от старости. Скажем, для вечной молодости. И этим изобретением не то чтобы прославиться и заработать хорошие деньги, а спасти от неминуемой могилы смертное человечество.

Такова была Мишина идея.

«Вот бы здорово получилось, если бы это у меня получилось!» – думал Миша Гольдштейн. И он трудился над своим изобретением, химичил не покладая рук, и так шло время…