Валерий Хайрюзов - Точка возврата

Вот чего кроме книг у Саяны было предостаточно, так это сорной травы в огороде. Она росла вдоль всего длинного забора, глушила кусты смородины и, обнимая грядки, норовила задушить их в своих объятиях. А рядом за тропинкой, у соседей, была почти идеальная чистота, в теплицах наливались помидоры и огурцы, на грядках алели клубника и земляника. Я спросил, есть ли у них коса. Она, смутившись, ответила, что есть, и еще у них есть электрическая газонокосилка, но она еще не научилась ею пользоваться. У меня появился шанс показать свои способности, и я решил им воспользоваться.

— Там все очень просто! — воскликнул я. — А ну, покажите агрегат.

Через несколько минут, наладив импортную технику, я начал борьбу с сорной травой. Из-за душа прибежали Саянины мальчишки и, забегая с разных сторон, мешая работать, начали умолять дать им покосить.

— Это опасная штука, — сказал я. — Здесь нужна сила. Вот когда подрастете, то косите хоть каждый день. Но для этого надо хорошо есть. Как у вас с аппетитом?

— Мы даже козье молоко пьем, — солидно ответил старший. — Думаю, через месяц наберемся сил.

— Вот тогда и трава подрастет, — в тон ему, улыбнувшись, ответил я.

Возле забора, в густых зарослях, я обнаружил несколько кустов жимолости. Было видно, что ее никто и никогда не собирал. Я взял чашку, и мы вместе с ребятами набрали трехлитровый бидон.

— Это что, волчья ягода? — спросила Саяна. — Неужели ее можно есть? А у нас она вместо декоративного кустарника росла.

— Да ты что, это жимолость! Целебная ягода. У нас в Сибири ее гипертоники очень уважают.

— Это то, что нужно моей маме, — сказала Саяна. — Она гипертоник.

Мы ее сейчас перетрем с сахаром, и пусть твоя мама каждый день натощак съедает по ложке, — с видом опытного целителя сказал я. — Проверенное народное средство.

Пока Саяна готовила ужин, я рассматривал приготовленные мне книги. Они были написаны еще в позапрошлом веке и открывали незнакомый мне прежде мир преданий, мифов и легенд, которые, судя по всему, продолжали жить у бурят до сего дня.

Вначале Саяна решила покормить мальчишек, стала усаживать их за стол, но вовремя разглядела, что младший не успел помыть руки. Она подвела его к умывальнику и начала отмывать от огородной земли.

— Мы там за душем рыли окопы, — начал оправдываться Миша. — И нашли немецкую каску.

— Да не каску, а старый котелок, — поправил его Денис. — Возможно, он принадлежал отступающим французам.

— Они у меня настоящие археологи, — с улыбкой глянув на меня, сказала Саяна. — Весь огород перерыли. Чего только в дом не натаскали. Я им рассказывала, что неподалеку от этих мест, под Малоярославцем, Кутузов нанес французам чувствительное поражение, после чего Наполеон начал спешно покидать Москву. Здесь до войны находили оловянные пуговицы от мундиров. А сейчас у них все разговоры только о Байкале. Пришлось им даже купить карту и повесить на стене.

Я чувствовал, что за всеми домашними делами Саяна ни на секунду не выпускает меня из виду, здесь она была на своей территории и вела себя свободнее и раскованнее. Уже не стесняясь, она впускала меня в тот мир, который до сего дня был мне незнаком, но интересен уже тем, что я был свидетелем ее необычного рождения. Каким-то необъяснимым, но точным чувством я уже знал, что она живет без мужа, но не показывал виду, такие вещи, как правило, не показывают и не обсуждают. Мы выпили по бокалу французского вина, но перед этим я показал, как в тункинской долине бурханят, побрызгал вином в разные стороны. Затем рассказал, чем занимался после нашей последней встречи, поругал московскую жару и неожиданно сообщил, что в прошлой жизни по вечерам обычно ходил купаться на Иркут.

— У нас здесь есть баня и душ, — поняла меня по-своему Саяна. Перед сном можно сходить и помыться. Но я хожу купаться на пруд.

— А что, было бы здорово: в Прудове искупаться в пруду, — скаламбурил я.

— Это недалеко. Но уже темно.

— Люблю купаться ночью. Никто тебе не мешает.

— Тогда пойдем, — улыбнулась Саяна. — Я провожу.

И мы, прихватив с собой полотенца, пошли на пруд. Огород был полон лунного света, но над болотной травой в низинах уже начал сгущаться туман. Тропа то ныряла в низины, то забегала на бугорки, и Саяна, как старожил, подсказывала мне ямки и препятствия. И вдруг мы увидели, что на повороте за темными кустами стоит кто-то в белом. Испугавшись, Саяна схватила меня за руку.

— Ой, что это там?

— Привидение. Должно быть, шаманка, — пошутил я.