Валерий Хайрюзов - Точка возврата

Дружить с авиаторами считалось почетным и престижным. Многие корреспонденты старались написать очерки о представителях крылатой профессии. Впрочем, интерес к летчикам был оправданным. Летали много: днем и ночью, зачастую с риском. Все понимали, что без авиации, имея огромную территорию, где почти не было дорог, обойтись было невозможно. Жители таежных поселков говорили, что без крылатых помощников обходиться — все равно что вернуться в каменный век. Ранним утром сотни самолетов и вертолетов как пчелы поднимались в небо и уходили по заданным маршрутам, везли в Якутию и далекие таежные поселки и города пассажиров, грузы, необходимое оборудование и снаряжение для экспедиций, инструменты, лекарства, врачей. Газетные статьи, рассказывающие о работе авиаторов, писали о тысяче и одной профессии пилотов. Выполняя казенную, необходимую работу, авиаторы и о себе не забывали. Были рейсы проходные и выгодные, которые стремились получить все. Для этого надо было иметь хорошие отношения с начальством, которое планировало работу. Тут срабатывало вечное, как жизнь, правило: ты — мне, я — тебе. Не секрет, что кроме почета и уважения летная работа давала возможность привезти домой то, о чем другие и мечтать не смели. Наиболее разворотливые и расторопные по смешным ценам везли с Дальнего Востока красную рыбу, лососевую икру, с Ледовитого океана — свежемороженую нельму, ряпушку, чир и муксун, летчики малой авиации — с острова Ольхон — омуль и сигов, с бодайбинской тайги — речную рыбу, орехи, бруснику, чернику, из Средней Азии, Крыма и Кавказа — фрукты, дыни и арбузы, марочный коньяк и вино. У вертолетчиков на праздничном столе можно было отведать таежные деликатесы: сохатину, медвежатину, козлятину и мясо изюбря. Осенью с таежных аэродромов везли гусей, уток, рябчиков и глухарей, меняли у охотников спирт на соболиные, беличьи и ондатровые шкуры. Нередко в домах авиаторов можно было увидеть на полу и на стенах медвежьи шкуры. А их жены зимой щеголяли в расшитых бисером унтах из оленьих камусов. Авиация кормила, поила и давала неленивому, пробивному человеку все, что плавало, летало, росло не только в сибирской тайге, но и везде, где садились самолеты. Кроме того, летчикам ежегодно полагался бесплатный льготный билет, по которому можно было слетать в любую точку, куда летают самолеты Аэрофлота.

Впрочем, время от времени улететь на самолете пытались люди, отнюдь не нуждающиеся в льготах. Бывало, с самолетов снимали пассажиров, которые везли с бодайбинских приисков контрабандное золото. Однажды после взлета в аэропорту Мирный из ниши Ан-12, куда убирается передняя стойка шасси, выпал человек. Когда его подняли, то в телогрейке обнаружили спрятанные в вате алмазы. Контрабандисты нередко предлагали и летному экипажу войти в долю. И некоторые клевали на эту удочку. Но после того, как прямо в аэропорту спецслужбы сцапали вертолетчика Артамонова, который пытался сбыть золотой песок, среди экипажей были проведены профилактические меры, и попутная, попадающая под Уголовный кодекс подработка была сведена на нет. Но зато расцвела подпольная торговля. В горбачевскую перестройку бортпроводники и бортпроводницы, как заправские «челноки», начали возить с Дальнего Востока, Благовещенска в огромных клетчатых сумках китайские пуховики, кофты, трикотаж, чтобы потом перепродать втридорога на северах. Не думали и не гадали, что вскоре это станет основной деятельностью авиаторов. Когда полеты сократились до минимума, они стали зарабатывать на жизнь уже не полетами. Стала привычной схема: сумка, таможня, Китай, набитый баул, самолет, таможня, вещевой рынок на «шанхайке».

После взлета к Порогову подошла молоденькая, отглаженная, точно сошедшая с рекламного проспекта бортпроводница.

— Николай Михайлович, вы меня помните? — спросила она.

Лицо было знакомым, но Николай никак не мог связать это милое, улыбающееся лицо, эту форму бортпроводницы с соседской девчушкой Юлей.

— Юля, неужели это ты? Вот не ожидал.

— Уже месяц как я летаю, — с гордостью сообщила она. — А помните, как мы с вами в футбол играли?

— Как не помнить. Конечно, помню. Тебя тогда все в шутку Марадоной звали. Молодец. Ну что, нравится тебе летать?

— Еще бы. Вчера мы прилетели чартером из Барселоны.

— Поздравляю.

Новым было для Николая многое. После взлета начали разносить пиво, вино и коньяк. Юля все с той же милой улыбкой предложила ему полный набор.

— Нет, мне, пожалуйста, соку, — попросил Николай. — Небо любит трезвых. Кроме того, я до сих пор играю в футбол. Только с другими ребятами.