Константин Арама - Ашкелонские хроники. 2010 – 2014 (сборник)

Не люблю июль в Израиле. Жарко и душно. Если на улице безветренно и ждать с моря привычного спасительного для этого времени года ветра не приходится, то становится совсем тоскливо.

Для меня это время года не что иное, как жаркая зима, поскольку кругом такое же запустение, как зимой или поздней осенью в России. Природа в такое время года поступает мудро, впадая в дремоту, поскольку иначе пережить пекло невозможно, и все пустыри и лужайки выглядят уныло и грустно.

Наверное, это из детства, когда, гуляя во дворе дома в такой же жаркий летний день, ощущаешь тоску, оттого что никто гулять не выходит и только ты один бродишь в надежде, что кто-то из приятелей вдруг выйдет во двор. И ждёшь вечера, когда жара спадёт и народ потихонечку подтянется на площадку, и можно будет заняться своими ребячьими делами.

Теперь эта пустота жаркого полудня ничем не наполняется, и в глазах слоняющейся в дремотной унылой праздности местной ребятни читается та же тоска.

Как не люблю израильское лето, так люблю израильскую зиму. Просто потому, что наступает праздник жизни и всё вокруг зацветает. Сейчас же грустно и уныло, и я чувствую себя Аурелиано Буэндиа. Только дождя не хватает… вот уже три с половиной года как не хватает!

Детство не теряется сразу. Оно уходит от нас по крупинкам, по песчинкам, так, что мы почти этого не замечаем. Сейчас мы по сути те же дети, только пожили побольше и видим всё, да только заставляем себя думать иначе.

Куда уходит детство? Оно остаётся в том времени, когда бабушкин дом был наполнен тайнами, валявшаяся за диваном в прихожей книга о рыбах всяких была волшебной, а найденный на чердаке хлам – сокровищами.

Теперь мы себя убедили в том, что дом казался таинственным, книга казалась волшебной, хлам казался сокровищами. Кто придумал, что сейчас мы более правы в своих оценочных суждениях, чем во времена детства с его искренним и непосредственным восприятием жизни?

Детство уходит из нас по капле. Каждой слезинкой теряется. Теперь я это замечаю в своём сыне, когда вдруг он унывает, делая сложные уроки, которые не хочется делать. Я вижу, что его глаза блестят не так, как раньше, и голос не такой звонкий. Я почти привык к тому, что он другой, однако, вспоминая, каким он был ещё полтора года назад, понимаю, что детство уходит, а ребёнок остаётся.

Как же быть? Где найти силы, чтобы дарить себе и близким сказку? Сказку, без которой нельзя. Сказку, в которой было бы больше правды, чем во всей окружающей нас жизни с её ложью и цинизмом. Честную сказку…

Детство проходит, а ребёнок остаётся. Наивно стремясь стать взрослыми, по-детски щедро размениваем золотые монетки детского счастья на соблазнительную, но всё же медь взрослой жизни. Только дети могут так бездумно выменивать золото на фантики… Всё тщета, всё пустые бумажки и железки по сравнению с сокровищницами детской души. Детской сказки!

Удивительное открытие было сделано мною сегодня днём, когда я в поисках еды вдруг набрёл в холодильнике на суши, купленные женой вчера. Оказалось, что они стали гораздо вкуснее, поскольку вчера вечером я был сыт, а нынче проголодался.

Суши в Израиле любят, и мы время от времени позволяем себе подобный праздник. Вчерашняя покупка суши была приурочена к обмыванию новенькой стиральной машины и успешной сдачи экзаменов моей благоверной супруги.

Жена где-то нашла место, где они не такие дорогие, как в YOKO – сети суши-баров, где очень вкусно готовят. (Для справки: отведать суши вам обойдётся примерно в 120 шекелей на двоих. Это, конечно, для кого как, а нам с Аней самый раз.)

Впрочем, хватит лирики, делаю важный вывод: любая, даже не очень вкусная еда становится вкусной, если сильно проголодаться. Или, другими словами, строгость оценочных критериев вкусовых качеств прямо пропорциональна чувству голода. Всё, заканчиваю философствовать, буду обедать.

Всегда, когда я бываю на море, ко мне возвращается особое ощущение полноты жизни.

Сегодня вечером я был там с сыном, и нам было хорошо вдвоём. Солнце садилось за горизонт, были большие волны, тёплая вода и ласковый ветер. Мы чувствовали себя богачами, собирая прибрежную гальку и камешки. Купались, прыгали и играли. На обратной дороге пели песни, и я ощутил, что счастлив. Сейчас мы уже дома и будем с сыном ужинать. В общем, вечер удался на славу.