Всеволод Бернштейн - Базельский мир

— Ты не поверишь, Владимир! Я сам об этом все время думаю!

— О космосе? — удивился я.

— Нет! О том, что БазельУорлд — это бесполезная, вредная затея. БазельУорлд — это диктат больших компаний, он опасен для часового искусства, мешает свободе творчества. БазельУорлд — это глобальный часовой «мак-дональдс»! Это балаган, уличный цирк для примитивных людей! — Даниэль преобразился, глаза его засверкали, от обычной изможденности не осталось и следа. — Вчера у меня был клиент, он спросил, почему у меня нет видео в интернете! У всех серьезных марок есть десятки видео, а у «Роже де Барбюса» нет ни одного! Я ему ответил, я часовщик, а не голливудский продюсер, я делаю часы и только часы! Если он хочет смотреть кино, пусть идет в кинотеатр! Он ничего у меня не купил, потому что у меня нет видео! Представляешь? Они теперь снимают кино про часы! Спецэффекты, компьютерная графика — и вуаля! Любая дешевая штамповка на экране выглядит, как космический корабль! И этому верят! Этого хотят! Реальность больше никого не интересует! — Даниэль порывисто опустился в кресло. — Я много думал над этим, Владимир! Я понимал, что это мой последний БазельУорлд, и я собирался громко хлопнуть дверью на прощанье. Взорвать БазельУорлд! Это правильно! Я с вами, друзья! Я присоединяюсь!

Такой бурной реакции я не ожидал, и уже не знал, радоваться мне или расстраиваться.

— Даниэль, ты можешь быть с нами только мысленно, я же предупреждал!

— Да, да, я понимаю, — спохватился Шапиро. — Я не могу участвовать, но я могу быть зрителем, не правда ли? Я приду как посетитель, куплю билет, разве это запрещено? Я буду аплодировать этим смелым людям!

— Это сколько угодно, — согласился я.

Через два дня часть денег, необходимых для покупки «Роже де Барбюса», перевел Томас из своего новоиспеченного фонда.

Уговорить Томаса опустошить фонд оказалось совсем несложно. Я устроил их встречу с Коминым. Мое присутствие было лишним, я знал, что обаяние Комина действует на всех, кроме меня, поэтому лучше, если они с Томасом встретятся наедине.

Чтобы соблюсти шпионские традиции, я отправил их в круговой круиз по Цюрихскому озеру на колесном пароходе «Штадт Цюрих». Согласно моему плану, Комин сел на пароход на Бурклиплац, а Томас поднялся на борт в Талвиле. Погода была отвратительной, шел снег с дождем, обычно забитый туристами до отказа пароход оказался почти пустым. Четыре часа, пока длился круиз, я провел в большом волнении. В положенное время «Штадт Цюрих», мощно подрабатывая колесами, ткнулся в причал Бурклиплац. Вместе с группой китайских туристов на берег сошел Комин. Выглядел он расстроенным. Он направился к уличному киоску и заказал себе кофе. Я встал рядом.

— Как все прошло? — спросил я, не поворачивая головы.

— Хреново! — ответил Комин, у меня похолодело внутри.

— Что?

— Туманом все заволокло! Замок в Рапперсвиле вообще не увидели!

— А что Томас?

— Томас сказал, чтобы я не расстраивался, в Рапперсвиль на поезде можно съездить, это близко.

— А деньги, деньги для Шапиро он переведет? — прошипел я.

— Конечно, переведет! — пожал плечами Комин.

— Прекрасно! — я огляделся по сторонам. — Теперь уходим по одному, сначала я, минуты через три ты, но не раньше!

Денег фонда немного не хватило. Недостающую часть добавил Толик. Тот самый, который увез в Сургут шапировское «Открытое сердце». Толик позвонил мне сразу после возвращения из Сургута и предложил встретиться в ресторане «Хильтль».

— В «Хильтле»? — встревожился я. — Что случилось, Толик? Ты здоров? Что-то с часами?

«Хильтль» — знаменитый цюрихский вегетарианский ресторан, считается, что самый старый в мире. Спиртное там подают в гомеопатических дозах, пива не держат, так что встречаться в «Хильтле» с Толиком — это все равно, что справлять День Десантника в кондитерской.

— Я в порядке, и часы в порядке, — успокоил меня Толик. — Приходи, все расскажу.

До ресторана я добрался с небольшим опозданием. Толик уже сидел за столиком и ковырял вилкой капустный шницель с сельдереем. Перед ним стоял стакан свежевыжатого сока. Выглядел Толик изменившимся. Пьющий человек часто выглядит изменившимся, особенно если пьет не все время, а с перерывами. Судя по прямой спине, гладковыбритым щекам и соку на столе, у Толика был такой перерыв.

— С Сургута не пью! — подтвердил мою догадку Толик. — Ем кроличий корм, — он кивнул на шницель. — Пью сок и воду. И все благодаря тебе!

— Вот как!