Жанна Тевлина - Вранье

Ее собеседница неодобрительно покачала головой.

Первая продолжала:

– Прикинь, а мой-то сюрприз готовит. Молчит, зараза. Но я-то чувствую, что тачку подарит. И ведь никогда не спросит, что я хочу. Все сам решает. Прикатит «бээмвушку» какую-нибудь, что я с ней делать буду?

Подруга безнадежно махнула рукой:

– Не говори… Они все такие…

Шура прислушивался и не мог понять, шутят они или говорят серьезно. Он пытался вспомнить, как говорили раньше, и, может, он сам так же говорил и просто отвык. Ведь это его город. Но он не помнил.

Он посмотрел вверх. Прямо над его головой завис красный воздушный шарик. Висел и не падал. На его шестилетие отец принес такой. Он проснулся рано, лежал и предвкушал именинный сюрприз. Дверь приоткрылась, заглянул отец, а за ним показался шарик. Папа отпустил нитку, шарик дернулся вверх и завис под потолком. Шура не мог оторвать глаз. Спросил:

– А как его теперь спустить?

Папа сказал:

– А никак. Он теперь там будет жить.

Шура не возражал. Целый день ходил проверять, висит ли шарик. Шарик висел. Потом все-таки не выдержал, спросил у отца, как тот держится и не падает.

– Закон физики.

Его тогда мало интересовали законы физики, интересовала тайна. Папа вечером все-таки шарик достал. На нем было написано: «Шурик. Шарик Шурик». Он снова пережил это состояние восторга, которое возвращалось всегда, когда он видел такие шарики. Ощущение счастья, которое только начинается… Как он любил ждать и предвкушать такие моменты. Когда это прошло? И чего он сейчас ждет? Он настолько привык делать то, что надо. Кому надо? Почему-то он думал, что ему самому надо, что ему нравится такая жизнь. А что ему правда нравится? Он не помнил.

Гришка гремел посудой на кухне. Крикнул:

– Пельмени будешь?

– Попозже.

Он зашел в родительскую спальню. Там было пусто. Только голая мебель, и даже кровать не накрыта пледом. Прилег с левой стороны, там, где раньше спал отец. Вошел Гришка, сел рядом:

– Ты что, здесь хочешь спать? Я перестелю.

– Не надо. Сейчас немного полежу, а потом пойду к себе.

Помолчали. Шура сказал:

– Вот так вот, Гришка… Теперь у тебя три папы.

– Это как минимум.

– Все я виноват. Жил как идиот, врал себе, всем. А правда одна.

– Правда какая-то. Какая правда?! Пап, хватит кокетничать. Любишь ты это дело. Права была баба Дина, вот ей-богу! Знаешь же прекрасно, кто мой отец! И вообще, жили как-то раньше и дальше будем жить.

Шура улыбнулся, прикрыл глаза:

– А где жить?..

Он чувствовал Гришкино присутствие и то, что тот ждет и не знает, спит ли он. Разве тут уснешь? Надо встать и пойти к себе.

Он бежал по дороге к морю. Там ждали родители. Велосипед сломался, и он бросил его под старой березой. Дорога не кончалась. Он спешил и от этого задыхался. Он уже видел солнце, заходящее в воду. Было жарко, и не было вокруг ни людей, ни машин, только поле и сухая пальма, торчащая посреди дороги. Ухала сова.

6 июня 2009