Алина Делисс - 86400 секунд счастья

– Если бы! Нет, Женя, все правда: и деревня, и поезд, и кукуруза, и скитания в Москве. Но со мной была моя мечта, и она не дала мне погибнуть. Так что не бойся мечтать.

Она разлила свежесваренный кофе по чашкам, добавила молотой корицы.

– Ты должна понимать: каждое событие, каждая встреча, каждые отношения, каждая любовь, каждое расставание – это шаг, который приближает или удаляет тебя от твоей цели.

– То есть ты ни о чем в жизни не жалеешь? Полина вдруг вспомнила, как в ту самую ночь в «Метрополе», когда она проиграла свой большой выигрыш в рулетку, у одного из игроков запела Пиаф. «Нет, я не жалею ни о чем, ни о добре, которое мне сделали, ни о зле…» Полина тихонько пропела куплет.

– Нет, ни о чем!

– Но ты ведь несчастлива?

– Я выгляжу несчастливой? – поразилась Полина, поперхнувшись кофе.

– Нет, – смутилась Курицына. – Ну, ты ведь сама рассказала мне о мужчине, с которым не можешь быть…

– Да, это так. Но я не несчастлива. Наоборот. Я много лет любила его, и эта любовь стала для меня путеводной звездой. К тому же любовь – это счастье. Она наполняет тебя чувствами, становится твоим источником энергии, а как без этого?

– А с точки зрения химии, любовь – это гормоны: дофамин, серотонин, адреналин, окситоцин, вазопресин и эндорфины… – нудным голосом заученно перечислила журналистка. – Я об этом статью писала.

– Ты неисправима, – щелкнула ее по носу Полина.

– А что, представь: хочется тебе быть влюбленной – пошла к врачу, сделала укол гормонов, и все, счастлива и влюблена, – фантазировала Курицына.

– А зачем это нужно?

– Как зачем? Сама же всю ночь твердила о любви и счастье…

– Глупенькая, любовь и счастье – это ведь не только химия и гормоны. Это, в первую очередь, возможность сделать счастливым другого человека. Любовь – это не только ты влюбленный, это и тот, кого ты любишь. Люди часто любят не своего партнера, а себя, в них влюбленного, но такая любовь не сделает другого счастливым. Нет, лучшие чувства – это те, которыми ты можешь поделиться. Это парадокс, но когда ты делишься своими чувствами, они удваиваются для тебя самой.

– Ты бы хотела быть с этим мужчиной? – спросила Курицына, глядя ей в глаза.

Полина выдержала ее пристальный взгляд. Она не называла имени мужчины, но знала, что журналистка понимает, о ком речь: она видела их вместе на вечеринке жены банкира. И все поняла, она ведь совсем не глупая.

– Честно? Сама не знаю. Для того чтобы это узнать, я должна попробовать.

Полина посмотрела на часы и поразилась, что было уже семь. И предложила позавтракать в «Метрополе», в том месте, о котором она так много рассказывала сегодня, пускаясь в плавание по своим воспоминаниям. Все равно спать не хотелось, а днем ждали дела, запись новой песни, которая обещала получиться восхитительной.

– Я там никогда не была, – втянула голову в плечи Курицына. – Там дресс-код небось?

– Не бойся, там будут такие же люди, как и ты. И придут туда за тем же, зачем и ты: просто позавтракать.

Они приехали в отель, и Полина чувствовала, как интуитивно жмется к ней Курицына, хоть и делает вид, что уверена в себе. Все равно за ее напускной уверенностью, как вылезшая из-под платья бретелька, торчала ее провинциальная закомплексованность. И Полина, вздохнув, подумала, что, как бы она ни хотела помочь девушке, это ох как нелегко, а может, и невозможно. Все-таки без мечты, которая дарит тебе упрямую уверенность, ты остаешься тем, кем родился, и не в силах что-либо изменить в судьбе. А жизнь – как карточная игра. Если тебе выдали плохие карты, то приходится блефовать, ведь иначе как выиграть? Если хорошо блефовать, то можно обыграть тех, с кем судьба обошлась гораздо благосклоннее, раздав им лучшие карты, и тем самым сорвать банк. Полина свой банк сорвала, но зато как она блефовала!

– Прекрати стесняться. Ты хорошо выглядишь, и никто на тебя не смотрит, – приобняв, прошептала она Жене Курицыной, которая явно чувствовала себя так же, как и она сама когда-то.

Она взяла тарелку, вспомнив, как первый раз завтракала здесь и, усевшись за стол, ждала официанта, как боялась, что весь зал смотрит на нее, насмехаясь над ее неловкими манерами. Теперь все это было позади, несколько гостей подошли, чтобы поздороваться, а какая-то девица с излишне пухлыми губами даже попросила сделать с ней селфи. И все равно та наивная, нескладная девушка была ею любима, и у Полины замирало сердце, когда она вспоминала обо всем, что испытала.

– Ну как, вытанцовывается «эксклюзивчик»? – со смехом спросила она, усаживаясь за стол и глядя, как журналистка сосредоточенно пишет что-то в блокноте.