Иван Кудрявцев - На арене с Гошей

С чемоданом в руке я брел уже третий час. И вдруг сердце забилось сильнее - вдали замаячила макушка церкви - передо мной был Валамаз. Церковь, которая уже много лет используется как склад зерна, стоит на окраине села, где протекает почти вся общественная жизнь моих односельчан. Рядом с церковью на той же обширной площади расположен клуб, поблизости - сельсовет, библиотека, медпункт, магазин. Сама же площадь - одно из самых излюбленных мест молодежи. Тут проходят все футбольные баталии, другие спортивные состязания, до которых у нас всегда было множество любителей.

...Вот, наконец, и Валамаз. Узнать его было непросто, не видно было почти ни одной старенькой покосившейся избушки. То есть быть-то они, конечно, были, но теперь рядом почти с каждой из них стоял новенький дом. Именно они, эти новые дома, высокие и светлые, определяли теперь облик села, придавая ему какой-то веселый праздничный вид.

"Похоже, что дела у односельчан идут неплохо,- подумал я, рассматривая эти добротные, на городской лад красиво отделанные дома.-- Ого, гляди-ка, теперь уже не только велосипед не в диковинку,- почти у каждого крыльца виднелся сверкающий лаком мощный мотоцикл. И не удивительно, ведь республика наша на всю страну славится превосходными, незаменимыми по проходимости мотоциклами. Знаменитый "Иж" попадается теперь в любом уголке Советского Союза, да и за рубежом мы нередко встречаем как старого и доброго приятеля этого своего двухколесного земляка."

В село я вошел с сильно бьющимся сердцем. В разгаре была уборочная. В воздухе стоял сплошной гул и грохот тракторов, комбайнов, автомашин.

"Здравствуй, Валамаз, здравствуй, милая моему сердцу родная сторона",- мысленно повторял я, приближаясь к дому. А вслух то и дело произносил:

- Здравствуйте, тетя Валя!

- Здравствуйте, Еремей Степанович!

- Виктор, здорово!

Так и шел, держа кепку в левой руке, а чемодан - в правой, раскланиваясь на обе стороны. А до моего слуха то и дело доносилось:

- Это кто ж такой?

- Да Ваня же, Агафьин сын.

Или:

- Так то ж Федора Кудрявцева меньшой...

Наконец, вот он - родной дом, что не раз снился

мне. На крыльце стояли отец с матерью. Мы крепко обнялись. Мать всплакнула, да и отец отворачивался несколько раз, причем плечи его предательски вздрагивали...

- Иди же, Тоня, вот наш гость и приехал!

Услышав это, из дома выбежала и кинулась мне на шею сестра. Следом и три брата появились. Вся семья была в сборе, не хватало лишь Анатолия - самого старшего брата. Увы! Его нам всегда будет не хватать - так и не вернулся он с войны...

Двухкомнатный домик наш, в котором я родился и прожил восемнадцать лет, показался мне сейчас хоть и по-прежнему уютным, но каким-то очень уж низеньким. Причину этого я быстро разгадал, увидев, что правый передний угол подгнил и почти на четверть осел. Но зато в пяти метрах от старого стоял почти совсем уже готовый красавец домик.

- Очень хорош,- искренне восхитился я.

- Не то, чтобы очень, но, одним словом, как у людей,- отец никогда не любил хвастовства, даже когда речь шла о каком-нибудь создании его старательных рук.- Пожалуй, через месячишко новоселье справим.

Не успел я умыться с дороги, как в дом наш повалили люди - родственники, сверстники, с которыми когда-то учились вместе. Некоторые из них чувствовали себя почему-то стесненно. Это выражалось в том, например, что ко мне обращались как-то очень уж официально, на "вы". Я сейчас же запротестовал:

- Не годится так среди друзей. Давайте, чтоб все как до моего отъезда было.

Вскоре от скованности и следа не осталось. Меня забросали вопросами - о цирке, о житье-бытье артистов, как работают дрессировщики, не опасная ли это профессия, что за нрав у моего медведя Гоши, как я его обучаю. Многие интересовались, где, в каких краях довелось мне побывать. Я еле успевал отвечать. Кто-то спросил:

- А ты, сказывают, и за границу ездил?

- Вот первый раз побывал...

- Где же?

- В Болгарии.

- Ну и как, интересно?

- Интересно, конечно. Люди там славные, работящие, добрые. К нам, русским, очень расположены, относятся задушевно, хорошо, но...

- Но что?

- Наверное, как в песне поется:

Хороша страна Болгария, А Россия лучше всех!

Это сказал Юра Возженников, старый мой товарищ, с которым мы в школе когда-то сидели на одной парте.

- Верно, Юра, совершенно верно. А помнишь, как мы с тобой в Ижевск подались?

- Конечно, помню...

И вспомнилось, как мы с Юркой летом 1950 года вместе отправились в Ижевск учиться. Юра держал экзамен в ремесленное училище, я - в агрономическую школу. Оба мы экзамены сдали, но мне учиться тогда не пришлось - мать отговорила. Очень уж ей не хотелось разлучаться со мной. Да и отец ее поддержал, не стоит, дескать, из родных мест уезжать. Пристроил он меня тогда заведовать нашим сельским магазином. Юра же остался в Ижевске.